Миссисипи, объяснившим, что «не желает сражаться за богачей, пока те кутят и веселятся в тылу». Встревоженный тем, что он слышал по дороге домой из Ричмонда, сенатор от Миссисипи Джеймс Фелан писал своему другу Джефферсону Дэвису 9 декабря: «Ни один закон еще никогда не вызывал столь единодушного осуждения… Он пагубно отразится на бедняках… В некоторых местах витает дух мятежа, и мне сообщают, что группы людей собираются сопротивляться этому закону. В армии же говорят, что нужно лишь несколько решительных людей, чтобы поднять знамя восстания»[1101].

Плантаторы, впрочем, обращали мало внимания на такие протесты. Конгресс вносил поправки в этот закон, но так никогда и не отменил его. В соответствии с одной поправкой, принятой в мае 1863 года, плантаторы были обязаны уплатить за свою привилегию 500 долларов. По другой, от февраля 1864 года, необходимое количество рабов сокращалось до 15, однако взамен освобожденные от службы плантаторы должны были продать государству по фиксированной цене 200 фунтов мяса за каждого раба, причем часть его шла на пропитание нуждающихся солдатских семей. Такое требование объяснялось тем, что именно в голоде правительство усматривало причину недовольства фермеров и рабочих. Несмотря на переход в 1862 году крупных земельных площадей с хлопка на продовольственные культуры, засуха и коллапс транспортной системы Юга (не говоря уже об оккупации северянами важнейших сельскохозяйственных регионов) привели к серьезной нехватке продовольствия зимой. Ускоряющаяся инфляция также делала продовольственные товары, даже когда они имелись в наличии, недоступными для многих жителей. Индекс цен, выросший вдвое во второй половине 1862 года, в точности повторил свой маневр и в первой половине следующего года. В Ричмонде служащий военного министерства Джон Джонс, наблюдая неуклонное уменьшение своей заработной платы, пока она не упала ниже прожиточного минимума, заметил: «Над нами простерлась тень голода». Сам Джонс потерял двадцать фунтов, «а жена и дети истощены до предела». Даже крысы на кухне настолько оголодали, что ели хлебные крошки с рук его дочери «кроткие, как котята»: «Возможно, скоро мы примемся и за них!»[1102]

Жены и дети фермеров страдали не меньше горожанок. Одна женщина из Северной Каролины в апреле 1863 года писала губернатору Зебулону Вэнсу: «Собрались вчера мы, бедные женщины, да и пошли в Гринсборо, чтобы разыскать съестного, потому как ни у кого из нас ни маковой росинки во рту не было, и что же с нами там сделали? Посадили нас в тюрьму, вместо того чтобы еды дать… А ведь у меня шестеро детей малых да муж в армии, как же мне быть?» Действительно, как? Некоторые женщины писали чиновникам Конфедерации, умоляя демобилизовать их мужей. В одном таком письме на имя военного министра женщина уверяла: «[Мой муж] не способен принести много пользы государству, зато может как-то помочь своим детям, и нет нужды обрекать его на смерть, а вдов и сирот на страдания, коль скоро у богачей найдется всякая работа для нас»[1103].

Такие мольбы приносили немного пользы, поэтому тысячи мужей отпускали себя сами. «Полно солдат уже сбежало домой, — писал рядовой из Миссисипи своей жене в ноябре 1862 года, — и столько же божатся, что если их семьям будет невмоготу, они поступят [так же]». Месяц спустя один офицер армии Брэгга в отчаянии писал: «Случаев дезертирства в армии день ото дня больше, и мне кажется, что сбежала уже почти треть»[1104].

Многие из этих дезертиров соединялись с уклонистами и образовывали в глухих районах штатов партизанские отряды, которые оказывали сопротивление властям Конфедерации и порой брали под контроль целые округа. Некоторые из них вступали в союз с тайными антивоенными или юнионистскими обществами, чей бурный рост наблюдался в 1862 и 1863 годах. Среди последних можно назвать Арканзасское общество за мир и Конституцию, общества мира в северных районах Алабамы и Джорджии, общество «Герои Америки» в западной части Северной Каролины и на востоке Теннесси. Мысль о «богатых, ведущих войну, и бедных, что воюют», подстегивала их создание, точно так же как на Севере она подстегивала активность «медянок». Хотя сторонники мира на Юге не получили такой известности и влияния, как солидная политическая партия на Севере, в некоторых регионах они заставляли прислушиваться к себе и формировали ядро сопротивления войне на случай, если положение на фронте начнет ухудшаться[1105].

Правда ли, что у южан сражались и гибли в основном бедняки? Не больше, чем на Севере, если верить приводимой таблице, основанной на данных по семи штатам Конфедерации[1106].

Профессиональные категории Солдаты Конфедерации Белые мужчины (данные переписи 1860 года) Плантаторы, фермерыи сельскохозяйственные рабочие 61,5% 57,5% Квалифицированные рабочие 14,1% 15,7% Неквалифицированные рабочие 8,5% 12,7% «Белые воротнички» и торговцы 7,0% 8,3% Лица свободных профессий 5,2% 5,0% Прочие 3,7% 0,8%

Из данной таблицы видно, что годные по возрасту квалифицированные и неквалифицированные рабочие были пропорционально слабее представлены в армии Конфедерации. Однако ключевой категорией в аграрном обществе, безусловно, являлись фермеры и плантаторы. К сожалению, ни данные переписи, ни полковые списки не позволяют разграничить эти две категории, поэтому нельзя с уверенностью сказать, были ли именно плантаторы слабо представлены в армии. Единственное умозаключение позволяет сделать свидетельство, что в трех округах Джорджии, расположенных в предгорьях, средний уровень дохода тех, кто не служил в армии, был на 20 % выше, чем у служивших[1107]. Впрочем, тенденция, отмеченная в этом ограниченном районе, может не совпадать с ситуацией в Конфедерации в целом, где к дезертирству и другим формам уклонения от службы были больше склонны жители беднейших периферийных округов.

Как бы то ни было, символическое значение «закона о двадцати неграх» и страдания семей бедняков дают большие, в отличие от ситуации на Севере, основания считать, что малоимущие слои Юга несли основную тяжесть войны на своих плечах. В конце концов, «нельзя требовать от людей сражаться за государство, которое довело до голода их жен и детей», — заметил в ноябре 1862 года один из лидеров южан. Власти (главным образом уровня штатов и округов) признавали этот факт. Большинство южных штатов и многие округа проводили сборы средств для помощи малоимущим семьям солдат. Эти расходы компенсировались налогами на рабов и