Однако, проезжая в такси по деревне, я ощутил воздействиевремени. В Стайлз-Сент-Мери появились бензоколонки, кинотеатр, две новыегостиницы и ряд городских зданий.

Вскоре мы подъехали к имению Стайлз. Здесь, казалось, всёбыло по-старому. Парк такой же, как я его помнил, но его центральная аллея былав полном запустении. На ней появилась трава, которую не мог скрыть даже гравий.Мы завернули за угол и оказались перед домом. Подъезд к нему не былзаасфальтирован.

Так же, как и много лет тому назад, над одной из клумбсклонилась женская фигура. Моё сердце отчаянно забилось. Затем женщинавыпрямилась, подошла ко мне, и я в душе посмеялся над собой. Неужели я могпринять её за грубоватую Эвелин Ховард!

Это была пожилая хрупкая дама с копной курчавых седых волос,розовыми щеками и холодными бледно — голубыми глазами, которые резкоконтрастировали с простой сердечностью её манер, — явной маской, слишкомнеприятной для меня.

— Капитан Гастингс, не так ли? — требовательно, спросилаона. — У меня, к сожалению, руки в земле, и я не могу поздороваться. Мы радывидеть вас здесь. Мы так много слышали о вас! Разрешите представиться. Менязовут миссис Латрелл. Как-то раз, не раздумывая, мы с мужем купили этот дом ивот с тех пор пытаемся превратить его в доходное предприятие. Никогда недумала, что наступит день, когда я стану хозяйкой целого дома! Но должнапредупредить вас, капитан Гастингс, я очень деловая женщина и знаю как делатьденьги!

Мы оба рассмеялись, как будто это была хорошая шутка, но япочему-то сразу подумал, что сказанное ею, по всей видимости, истинная правда.За наигранными манерами очаровательной старой дамы я заметил решительность итвердость характера.

Хотя миссис Латрелл нередко использовала простонародныесловечки, в ней не было ни капли ирландской крови. Это было явным притворством.

Я осведомился о своём друге.

— А, бедный маленький месье Пуаро! Как он ждал вашегоприезда! Его нетерпение тронуло бы любое, даже каменное сердце! Как жаль, чтоон так болен.

Когда мы вдвоём шли по направлению к дому, она сняла своисадовые перчатки.

— А у вас хорошенькая дочка, — продолжала миссис Латрелл. —Какая восхитительная девушка! Я прямо от неё в восторге! Но я, как выпонимаете, старомодна, и мне порой непонятно, почему такая девушка, которойнадо бы ходить на вечеринки и танцевать с молодыми людьми, целыми днямипрепарирует кроликов и смотрит в микроскоп. Я считаю, что этим должнызаниматься старые девы.

— Где Джудит? — спросил я. — Где-нибудь поблизости?

— Ах, бедная девочка! — воскликнула миссис Латрелл искорчила рожицу. — Она закрылась в мастерской в конце сада, которую снимает уменя доктор Фрэнклин. Чего у него там только нет! Морские свинки, мыши икролики — бедные создания! Мне всё это не слишком нравится, капитан Гастингс. Авот и мой муж.

Из-за угла дома появился полковник Латрелл. Это был оченьвысокий, стройный старик с мертвенно — бледным лицом, кроткими голубыми глазамии привычкой нерешительно подёргивать свои маленькие седые усики. Он был немногорассеян.

— Джордж, вот и капитан Гастингс прибыл.

Полковник Латрелл протянул руку.

— Вы приехали поездом 5.40, да?

— Ну, а каким же ещё? — резко заметила миссис Латрелл. — Даи какое это имеет значение? Покажи ему номер, Джордж. А потом; возможно,капитан Гастингс, вы захотите сразу же повидать месье Пуаро или же вначалепопьёте чаю?

Я заверил её, что мне не хочется чаю, и пожелал как можноскорее увидеть своего друга.

— Хорошо, — сказал полковник Латрелл. — Пойдёмте. Я думаю,ваши вещи уже отнесли в комнату. Да, Дейзи?

— Это уже по твоей части, Джордж, — визгливо ответила миссисЛатрелл. — Я была в саду. Не могу же я за всем уследить!

— Да, да, конечно. Я… я прослежу, дорогая.

Вслед за ним я поднялся по ступенькам. В дверях мыстолкнулись с седоволосым худощавым человеком, который, прихрамывая, куда-тоспешил. В руках у него был полевой бинокль. Слегка заикаясь, он произнёс:

— На платане появилось птичье гнездо! Когда мы вошли в холл,Латрелл заметил:

— Это Стивен Нортон. Прекрасный человек, но помешался наптицах.

В холле у стола стоял очень высокий мужчина. Видно было, чтоон только что закончил разговор по телефону. Взглянув на нас, он сказал:

— Я бы судил, четвертовал или повесил всех подрядчиков истроителей. Никогда ничего не могут сделать толком, проклятье!

Его гнев был так комичен и так смешон, что мы обарассмеялись. Мне сразу же понравился этот человек. Он был очень красив, хотя истарше пятидесяти лет, с сильно загоревшим лицом. Казалось, он всю свою жизньпрожил на открытом воздухе. Он принадлежал к тому типу мужчин — англичан старойшколы — прямому, обаятельному, обожающему жить вне дома, типу мужчин, умеющих илюбящих командовать.

Едва ли я был удивлён, когда полковник Латрелл представилего как сэра Уильяма Бойда Каррингтона. Он был, насколько мне известно,губернатором одной из провинций в Индии и пользовался там большойпопулярностью. Он был первоклассным стрелком и признанным охотником на крупныхзверей. Он относился к тому типу людей, с горечью отметил я для себя, которыхстановилось всё меньше и меньше в наше упадочное время.

— Как приятно встретиться со знаменитым Гастингсом! — сказалон и рассмеялся. — Ваш старый бельгийский друг так много рассказывал о вас! Ипритом у нас здесь ещё ваша дочь. Прекрасная девушка!

— Ну, не думаю, что Джудит много говорит обо мне, — заметиля, улыбаясь.

— Да, да, она слишком современна. В наше время девушки,насколько я знаю, не любят советоваться со своими родителями.

— Да, родители, фактически, в опале.

— О да! — засмеялся он. — Что же касается меня, я этого непонимаю. У меня, к сожалению, нет детей. Ваша Джудит — прелестная девушка, ночересчур высокомерная. Мне кажется это довольно тревожным явлением, — он вновьвзял телефонную трубку. — Надеюсь, Латрелл, вы не будете возражать, если япошлю ваш коммутатор к черту. Я человек нетерпеливый.

— Это будет им на пользу, — ответил Латрелл.

Он направился вверх по лестнице, я следом за ним. Затемполковник повернул в левое крыло дома и провёл меня к комнате в самом концекоридора, и я понял, что Пуаро выбрал для меня именно ту комнату, которую язанимал раньше.

Перемены произошли и здесь. Когда я шёл по коридору,некоторые двери были приоткрыты, и я увидел, что огромные старомодные спальнибыли разделены на маленькие комнаты.