– Привет, Чайка! – услышала Вера и обернулась.

На нее смотрел толстый, лысый, явно злоупотребляющийалкоголем мужчина в добротном костюме и при дорогих часах. Вера долгорассматривала его, но так и не узнала. Не Стас, это точно, но кто? Лощеный,богатый, самоуверенный. Одет с тем провинциальным шиком, который вызывает устоличных бизнесменов кривую улыбку, а у «уездных» барышень восхищенный вздох.

– Неужто я так изменился? – проворчал мужчинанемного обиженно. – Тогда разреши представиться: Кочетов Петр Сергеевич.

– Петя? – ахнула Вера.

Она помнила Петьку кудрявым мускулистым парнем, вышибающимиз ларечников мзду. В двадцать с небольшим у него было такое тело, что хоть наконкурс «Мистер Вселенная» отправляй. Тогда он всем представлялся Кочетом(такова была его кличка). Теперь же Петром Сергеевичем… Однако!

– Ты на самом деле очень изменился… – И поспешнодобавила: – В лучшую сторону, – имея в виду его образ в целом. На «братка»,кем он, собственно, был в молодости, Петр сейчас совсем не походил.

– Большие бабки творят чудеса, – расплылся он вулыбке, продемонстрировав отличные керамические зубы. – Я ж теперьбизнесмен! У меня несколько заправок и автомоек. А еще я депутат городскойДумы…

– Ты молодец, – похвалила его Вера, продолжаярассматривать.

Лицо Петра было гладким, холеным, а о пристрастии к алкоголюговорили только набрякшие под глазами мешки. Хотя возможно, у Петра просто неочень хорошо работают почки. Зато в остальном он выглядел прекрасно. Ниморщинок, ни шелушения кожи, ни раздражения после бритья. Было ясно, что Петрочень следит за лицом, вероятно, даже к косметологу ходит. А вот над теломработать ленится. Оно и понятно, кому охота по два часа в день железо качать?Это тебе не в салон красоты ходить, где улегся на кушеточку, а над тобой мастерколдует.

– Красную «Хонду» видела? – подал голос Кочетов итут же хвастливо добавил: – Моя!

– Красивая, – кивнула Вера, удивившись про себя,что ошиблась в предположениях относительно машины. – Много наших пришло?

– Из тридцати человек всего двенадцать. Тытринадцатая. – Он вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. – Нотебя ведь конкретные люди интересуют. Или я ошибаюсь?

Вера хотела возразить, однако Петр не дал ей рта раскрыть:

– Да ладно, Верка, не оправдывайся, дураку ясно, что тысюда только из-за Стаса прикатилась.

– Не только.

– Ну и из-за Шурки еще. Кстати, она тут. Как и Радугин.Они в буфете. Пойдем, провожу…

– Нет, спасибо, я сначала по школе пройдусь. В буфетпотом.

– Смотри, как знаешь. Только учти, торжественная частьначнется через десять минут, – предупредил Кочетов и, швырнув недокуреннуюсигарету в урну, вошел в здание школы.

Вера, выждав минуту, тоже двинулась к распахнутой двери.

Едва переступив порог, она натолкнулась на здоровенногопарня в роскошном костюме. Костюм выглядел дорогим и совершенно новым. По всейвидимости, он был приобретен специально «на выход».

– Верка, ты? – пробасил здоровяк, отстраняясь.

– Я, – подтвердила Вера и принялась разглядыватьмужчину, пытаясь понять, кто это. На сей раз узнавание произошло быстро. –Олежка Яшин?

– Точняк! – гоготнул тот. – Надо же, узнала,а я думал, ни за что не догадаешься. Я ведь сильно изменился с того времени,как мы последний раз виделись…

Он шмыгнул носом и тут же вытер его рукавом. Жест Верахорошо помнила. Олег с детства имел привычку вытирать вечно льющиеся из носасопли манжетами школьного пиджака. За что его и прозвали Соплей.

Олег действительно очень изменился. В школе он был хлюпиком,которого били все кому не лень. Когда же Вера после института вернулась вродной город, Яшин служил в армии, и она его не видела. Шура рассказывала ей отом, что в старших классах Олег начал качаться и к окончанию школы набралдостаточную массу для того, чтоб не только не падать после ударов обидчиков, нои давать им отпор. И вот теперь перед ней стоял богатырь! Только все с тем жедетским, немного глуповатым лицом, по которому Вера его и узнала. Да еще, пожалуй,по хохолку на макушке. Он вечно топорщился, делая Олега похожим на попугайчика.Помнится, одно время из-за него его обзывали Какаду, и Яшин просто-таки мечтал,чтоб это прозвище приклеилось к нему навсегда. Да только Сопля оказалось болееживучим.

– Как дела, Верка? – поинтересовался Олег. –Слышал, ты нынче крутая бизнес-леди…

– Да не то чтобы крутая, – улыбнулась Вера, –но жаловаться грех – у меня все в порядке.

– У меня тоже ништяк. Я в десантуре служил, а послеармии сразу в ОМОН записался. В Чечню три раза ездил, на квартиру заработал, намашину. Тачку, правда, разбил – бухал я тогда сильно, но теперь в завязке. ИзОМОНа ушел. Сейчас личным охранником мэра работаю, – частил Олег. –Кстати, знаешь, кто у нас теперь мэр?

Вера покачала головой.

– Виктор Сергеевич Радугин. Батя Стаса.

– Нисколько этому не удивляюсь. Он всегда рвался ввысшие эшелоны местной власти.

– В отличие от сына, – хмыкнул Олег. – Отецсколько раз ему должности предлагал, но тот ни в какую.

– Чем Стас сейчас занимается?

– У него сеть компьютерных магазинов.

– Женат?

– Не-а, холостяк. Как и я. А ты замужем?

– Тоже… холостяк. – Вера усмехнулась.

Тут Олег отвлекся на какого-то горбатенького мужичка, чтосеменил в направлении туалета. Тот был одет в засаленную робу, а в руках держалвантуз.

– Федь, привет! – окликнул его Яшин.

Мужичок обернулся и кивнул. Сначала Олегу, потом Вере. Лицоего было хоть и морщинистое, но довольно молодое, тогда как со спины Федяказался самым настоящим стариком.

– Как дела у тебя?

– Потихоньку, – прошамкал тот в ответ. Зубов унего не было. Совсем. – Ну, пошел я… Работа!

Мужичок поковылял дальше.

– Сантехник местный? – уточнила зачем-то Вера.

– Сантехник, – выдохнул Олег, проводив Федора(который не был горбатым, просто сильно сутулился) взглядом. – А ты чего сним не поздоровалась?

– Я же его не знаю.

– Здра-асте, не знает она… Ты ведь с ним за однойпартой сколько лет сидела.

– Я до третьего класса сидела с Радугиным, а потом сПронькиным.

– Так это он и есть.

– Стас?

– Да какой Стас? Федя. Федя Пронькин.

– Не может быть…

Вера хорошо помнила Федю Пронькина. Это был очень приятныймальчик с большими карими глазами и выгорающими добела мягкими волосами, отчеголетом и осенью он был светленьким, а зимой и весной темненьким. Но в любоевремя года умненьким. Федя учился только на «отлично» и «хорошо», имелвыдающиеся математические способности и талант к языкам. А еще он был настоящимджентльменом: на каждое Восьмое марта дарил Вере, как соседке по парте,искусственный тюльпан и маленький флакончик духов «Ландыш серебристый». За всеэти достоинства (особенно за умение менять масть) девочки любили Федю. Не так,конечно, как Стаса Радугина, но все же парочка поклонниц у него всегда была. ИВера не сомневалась, что если кто и устроился в жизни нормально, так это Федя,мальчик всесторонне одаренный…