И вот теперь ей воздается по заслугам: ее насильно ВЫДАЮТзамуж за врага, за жестокого воина-англичанина, чьи войска захватили ее страну,за мужчину, который похитил ее, держал в плену, лишил девственности и погубилдоброе имя.

Но уже слишком поздно молиться и раздавать обещания. Судьбабыла окончательно решена семь недель назад, в тот момент, когда ее швырнули кногам надменной скотины, связанную как припасенная к семейному праздникукуропатка.

Дженнифер судорожно перевела дыхание. Нет, еще раньше онасвернула на гибельный путь — в тот день, когда отказалась прислушаться кпредупреждению о близости войск Черного Волка.

«Но почему я должна была верить?»— оправдываясь, прокричалав душе Дженнифер.

«Волк идет!»— этот устрашающий крик раздавался на протяжениипяти последних лет чуть ли не еженедельно. Но в тот день, семь недель назад,оказался горькою правдой.

Толпа в зале нетерпеливо переминалась в ожидании появлениясвященника, а Дженнифер погрузилась в воспоминания…

Тот день выдался необычайно погожим, с радостным голубымнебом и пьянящим воздухом. Над аббатством сияло солнце, купало в ярком золотомсвете готические шпили и изящные арки, щедро лилось на сонную маленькуюдеревушку Белкирк, состоявшую из аббатства, двух лавок, тридцати четырехдомиков и общинного камня в самом центре, где по воскресным дням собиралисьселяне, как и было в тот день. На отдаленном холме пастух при — . сматривал застадом, а на поляне, неподалеку от ручья, Дженнифер играла в прятки с сиротами,которых аббатиса вверила ее попечению.

В безмятежной тиши, средь смеха и развлечений, начиналсявесь этот кошмар. Дженнифер закрыла глаза, словно как-то могла изменить происшедшее,воскресив его в памяти, и вдруг вновь оказалась на крошечной лужайке, с детьми,в капюшоне, полностью закрывающем голову…

— Где ты. Том Мак-Гиверн?! — восклицала она, шаряраскинутыми руками и притворяясь, будто не может найти хихикающего девятилетнегомальчишку, хоть слышала его всего в футе справа. Усмехаясь под опущеннымкапюшоном, она приняла позу классического чудища, протянула руки далеко вперед,скрючила пальцы, затопала, зарычала хриплым зловещим голосом:

— Тебе от меня не уйти, Том Мак-Гиверн!

— Ха! — выпалил он. — Ты меня не поймаешь!

— Нет, поймаю! — пригрозила Дженни и нарочно свернуланалево, вызвав взрыв смеха у попрятавшихся под деревьями и присевших в кустахребятишек.

— Вот и поймала! — торжествующе крикнула Дженни черезнесколько минут, коршуном налетев на визжащего удирающего ребенка и схвативмаленькую ручонку. Задыхаясь и хохоча, она, не обращая внимания нарассыпавшиеся по плечам и рукам золотисто-рыжие волосы, сбросила капюшон, чтобыпоглядеть, кто попался.

— Ты поймала Мэри! — хором радостно завопили дети. — ТеперьМэри будет водить!

Маленькая пятилетняя девочка подняла на Дженни широкораскрытые, полные страха ореховые глаза, а ее худенькое тельце затряслось отстраха.

— Пожалуйста, — прошептала она, прижимаясь к ноге Дженни, —я… я не хочу носить колпак… В нем темно. Мне его обязательно надо надеть?

Ободряюще улыбаясь, Дженни нежно откинула волосы с тонкоголичика Мэри.

— Не надо, если не хочешь.

— Я боюсь темноты, — стыдливо призналась Мэри. Дженниподхватила девчушку на руки и крепко обняла.

— Все чего-нибудь да боятся, — проговорила она и призналась:

— Ведь я и сама боюсь… лягушек!

Выслушав ложное покаяние, девочка захихикала.

— Лягушек! — повторила она. — А мне они нравятся! Я от нихне убегаю!

— Ну вот видишь, — сказала Дженни, опуская ее на землю. — Тыочень храбрая. Храбрей меня!

— Леди Дженни боится глупых старых лягушек, — известила Мэримчащуюся им навстречу компанию.

— Нет, она… — запротестовал юный Том, мгновенно вставая назащиту прекрасной леди Дженни, которая, несмотря на высокое положение, всегдаготова, задрав юбки, забрести в воду, помогая ему изловить жирную жабу, илипроворно, как кошка, взобраться на дерево, спасая крошку Уилла, который боитсяслезать вниз.

Том умолк под умоляющим взглядом Дженни и не стал болееВозражать против приписанной ей боязни лягушек.

— Я надену капюшон, — добровольно вызвался он, с обожаниемглядя на семнадцатилетнюю девушку, которая носила темный плащ послушницы, хотьи вела себя явно не так, как монахиня. Да вот взять хоть прошлую субботу, когдаледи Дженни клюнула носом во время длинной проповеди священника, и толькогромкий притворный кашель Тома со скамьи позади разбудил ее вовремя, прежде чемуглядела остроглазая аббатиса.

— Хорошо, теперь очередь Тома надеть колпак. — с готовностьюсогласилась Дженни, передав Тому капюшон. Улыбаясь, она проследила, как детиразбегаются по своим излюбленным убежищам, потом подняла короткую шерстянуюголовную накидку, которую сбросила, приступая к игре. Собираясь пойти кобщинному роднику, где сельские жители жадно расспрашивали членов клана, чтопроезжали через Белкирк по дороге домой, возвращаясь из Корнуолла с войныпротив англичан, она подняла плат, намереваясь его повязать.

— Леди Дженнифер! — неожиданно прокричал кто-то из местныхжителей. — Идите скорей, новости про лэрда[1]

Позабыв про плат и накидку, Дженни кинулась бежать, а дети,предвкушая волнующие события, оставили игру и помчались за ней следом.

— Какие новости? — задыхаясь, спросила Дженни, переводявзгляд с одного непроницаемого лица на другое. Один из членов клана вышелвперед, почтительно снял шлем и пристроил его на согнутой в локте руке.

— Вы дочь лэрда Меррикского?

При упоминании имени Меррика двое мужчин у источникаперестали вдруг черпать ведрами воду, обменялись удивленными и злораднымивзглядами, а потом снова резко пригнулись и спрятали лица в тень.

— Да, — нетерпеливо отвечала Дженни. — У вас есть новости омоем отце?

— Есть, миледи. Он движется той же дорогой, немножечкопозади нас, и с большой компанией.

— Слава Богу, — выдохнула Дженни и через мгновение спросила:

— Чем закончилась битва в Корнуолле? — готовая забыть теперьличные тревоги и расспросить о сражении, которое шотландцы дали в Корнуолле в поддержкупритязаний королей Иакова IV и Эдуарда V на английский трон. Выражение его лицауже ответило на вопрос Дженни, прежде чем он сообщил: