— Переживем! — с вызовом сказала Мотька.

— Значит, договорились. В половине девятого встречаемсяна остановке трамвая.

На этом мы простились с мальчиками и пошли домой.

— Ась, а деду скажешь?

— Да что ж я, сумасшедшая, что ли? Во-первых, он меняне пустит, может поднять бучу. Нет, я теперь с ним осторожна буду. Это уже нетот дед.

— Да, мне тоже кажется, тут лучше помалкивать.

Когда мы пришли домой, никакой милиции уже не было, толькотетя Липа все ворчала:

— Нет, это ж надо, как у нее что-нибудь, так мы всеотдуваемся. Сколько грязи мне натащили, ужас просто, девчонку на допрос тягали,собаке нервы истрепали, а ведь ничего не найдут, это как пить дать.

— Тетя Липа, вам, что ли, не жалко Альбину? —спросила Матильда.

— Ну, жалко, жалко, а дальше что? С духами поменьшеякшаться надо.

— А при чем тут дух? — удивилась я.

— Да ведь уже вся Москва про ее духа знает, потелевизору ее квартиру показывают, она там про духа распространяется, а воры-тосразу примечают, что у нее на стенках висит. Если уж живешь одна, сиди тихо, невысовывайся! Вот теперь и плачь по картинкам своим да по шубке норковой! Выголодные?

— Нет!

— Ладно, ступайте в комнату, не толкитесь тут, а то уменя уже в глазах рябит!

— Слушай, Матильда, а может, Гриша сегодня у Ненормыостанется, утешать ее?

— Ну и что?

— Так за кем же мы завтра следить будем?

— Во-первых, завтра в нашу задачу входит эта… как ее…ре-ког-носцировка, и Гриша нам не больно нужен. А меня вот какая мысльзанимает: когда Гриша у нее ночует, дух приходит или нет?

— Да, мысль грандиозная!

— А что?

— Да нет, я серьезно! Как бы это выяснить? Идея!Оставайся ночевать у меня!

— Зачем?

— А мы в двенадцать тихонько выйдем на площадку ипослушаем. На площадке слышно, когда там рояль играет.

— Но ведь нас могут застукать. Или мама твоя, или дед,или тетя Липа. В такое время у вас еще не спят.

— Да, ты права.

— Кстати, одной тебе проще будет незаметновыскользнуть.

— Может, и проще, да страшновато.

— А ты с мамой поделись, у нее с чувством юмора все впорядке, она с тобой с удовольствием выйдет на пять минут.

— А что, в этом что-то есть! Молодчина ты, Мотька,голова у тебя здорово варит.

— Просто я знаю жизнь, — со вздохом сказалаМотька.

— Да, а жизнь знает тебя! И мы расхохотались.

Мама вернулась домой с дедом. За ужином тетя Липа посвятилаих в события нынешнего дня. Они долго охали, ахали, сокрушались.

— Я должна к ней зайти, — сказала мама, —ведь это ужасно. Помимо всех потерь, еще отвратительно осознавать, что кто-точужой рылся в твоих вещах! Так противно!

«Вот-вот, — подумала я, — сходи-ка туда, заодно ивыяснишь, там ли Гриша».

— Татуша, а мне можно не ходить? — как-то рассеянноспросил дед.

— Конечно, тебе там совершенно нечего делать! —сказала мама и направилась к Ненорме.

Вернулась она через минут пятнадцать, несколькообескураженная.

— Ну что? — спросила я.

— Да ничего, высказала ей свои соболезнования, но,кажется, она и без них вполне обойдется. Она там не одна.

— С Гришей? — ляпнула я.

— А ты откуда знаешь?

— Да видела я его несколько раз.

— Понятно. Вот и хорошо, что она не одна.

— Интересно, мама, когда у нее Гриша ночует, дух к нейявляется?

— А с чего ты взяла, что этот Гриша у нееночует? — с педагогическими нотками в голосе спросила мама.

Я рассказала ей о том, что видела ранним утром, когдавыходила гулять с Лордом.

— Боже мой, я и не заметила, как ты стала совсемвзрослой, — сокрушенно проговорила мама.

— А как насчет духа?

— Вернее, насчет его отношений с Гришей, ты хочешьсказать?

— Да.

— Это и впрямь интересно. Когда этот самый духприходит?

— В начале первого.

— Давай-ка мы с тобой выйдем на площадку в это время ипослушаем, — включилась в игру мама. Мотька как в воду глядела. — Ачто же ты деда в это не посвящаешь? — не без ехидства спросила она. Мамаиногда ревнует меня к деду.

— Ему это не интересно. Ему вообще в этот раз ничего неинтересно, — с обидой в голосе сказала я.

— Ты тоже заметила? — удивилась мама. — А ядумала, что мне это только кажется.

Тут маму позвали к телефону, и разговор прервался. Звониламамина любимая подруга Оля. Ну, теперь это надолго. Они с мамой видятся редко,но зато иногда отводят душу по телефону. Тогда уж к нам никто дозвониться неможет! Ну, что ж, времени до полуночи еще много, надо бы найти мамин рыжийпарик. Уроки можно не учить, завтра мы в школу не идем. Что приятно. Я полезлав кладовку и довольно быстро обнаружила парик. Сунув его за пазуху, я пошла вванную и там заперлась. Надо сегодня примерить парик, а то утром будет некогда.Я аккуратно подобрала свои волосы и надела парик. Как мама это делает, я, славаБогу, насмотрелась. И вдруг в этом рыжем кудрявом парике я страшно себепонравилась. Интересно, а Мите я понравлюсь в нем? Я ведь теперь совсем другая,и, конечно, никакой Гриша меня не узнает. А хорошо бы и для Мотьки припастипарик, все-таки Гриша хоть мельком, да видел ее. А у художников глазнаметанный, и недооценивать этого нельзя. Спрятав рыжий парик, я снова полезлав кладовку и стала там рыться в коробке со старыми театральными тряпками. Ага,вот то, что надо, короткий черный парик. К Мотькиным синим глазам очень дажеподойдет!

Я положила оба парика в пакет и сунула в портфель. Завтра подороге забегу к Мотьке, ее мама уходит на работу ни свет ни заря, и там мы снею спокойно наденем парики..

Хотя нет, нас может кто-нибудь увидеть. Придется уже наместе зайти в какой-нибудь подъезд. Ох, сколько всяких предосторожностей надособлюдать в ходе расследования. С ума сойти!

Закончив разговор с Олей, ко мне заглянула мама.

— Аська, ты чего не ложишься? Ведь завтра в школу!

— А дух?

— Ах да, дух! Ладно, уже полдвенадцатого, так и быть,полчаса подождем. Но только обещай мне сразу лечь спать, когда вернемся.

— Ладно. Мам, а давай в нарды сыграем. Мы с тобой столет не играли.

— Давай, я и вправду уже забыла, когда играла.