Мы так увлеклись игрой, что чуть не проворонили духа. Но всеже я опомнилась без двух минут двенадцать, и мы с мамой на цыпочках вышли налестницу. Нас обеих душил смех.

— Аська, какие мы с тобой дуры! — прошептала мама.

— Погоди, может, мы еще самые умные окажемся.

— Это каким же образом?

— Пока не знаю.

— А который час?

— Три минуты первого.

— Уже пора?

— Что?

— Пора ему играть?

— Давай подождем.

Мы прождали еще пятнадцать минут, но в квартире Ненормы всебыло тихо. Видно, дух не желал играть перед Гришей.

— Ладно, Ася, пошли спать. Похоже, дух объявил Гришебойкот. И должна признаться, я его понимаю.

— Почему?

— Не понравился он мне, какой-то скользкий тип.

— А по-моему, парень как парень.

— Ну и ладно. Ложись скорее, детка, завтра ведь рановставать.

— Спокойной ночи, мамочка!

Утром тетя Липа с трудом меня добудилась. Я вскочила каквстрепанная! Не хватало еще опоздать! Но ничего, когда надо, я умею все делатьмолниеносно, и уже через четверть часа я выскочила из дому и сломя головупонеслась к Мотьке.

— Матильда! — закричала я, врываясь к ней, —я для тебя парик нашла! Вот!

— Здорово! — восхитилась Матильда. И тут же нацепилапарик.

Как же она сразу преобразилась! Недаром мама говорит, чтоМотька — прирожденная актриса. У нее даже осанка изменилась! Внимательнопосмотрев на себя в зеркало, Матильда достала из ящика карандаш «живопись» ичуть подвела глаза, слегка удлинив их к вискам. Получилось что-то то лияпонское, то ли китайское, но очень красивое.

— Мотька, потрясен!

— А ты?

Я тоже напялила свой рыжий парик. И опять понравилась себе.

— Класс! — одобрила Мотька. — Ладно, порабежать.

— Мотька, так нам идти нельзя! А вдруг нас кто-тоувидит? Потом разговоров не оберешься.

— Ты права, берем с собой. Погоди, надо еще зеркальцезахватить, а то мало ли где придется их надевать!

Мальчишки ждали нас на остановке трамвая.

— Гриша сегодня ночевал у Ненормы! — доложилая. — И кстати, дух ночью не играл.

— А ты откуда знаешь?

— Мы с мамой ночью ходили слушать на площадку.

— С мамой? — удивился Митя.

— А знаешь, какая у нее клевая мама! — заметилаМотька.

— Значит, так, — начал Костя, — сейчассадимся в трамвай и едем до…

— Сойдем, не доезжая одну остановку! — заявилаМотька.

— Это почему?

— Нам с Асей надо загримироваться. Не можем же мыделать это на месте!

— Молодец, Матильда! — одобрил ее Костя. — Нотолько мы сойдем не раньше на одну остановку, а позже. Потому что иначе мыокажемся на бульваре и там негде будет спрятаться.

Итак, мы доехали до остановки «Селезневская улица», сошли идвинулись обратно.

— Ребята, постойте, мы сейчас! Мы с Матильдой нырнули вподъезд одного из домов и быстро нацепили парики.

— Ну как?

— Нормалек!

Когда мы вышли, ребята ахнули.

— Ну, вы даете! Вас и родная мать не узнала бы! —пришел в восторг Митя, а Костя только одобрительно хмыкнул.

— Так, а сейчас сориентируемся на местности, —сказал Костя. — Сначала найдем дом и квартиру, а потом, если его машинынет, будем внимательно изучать обстановку. Если машина тут, я попробую сунутьсяпрямо к нему.

— И что ты ему скажешь? — спросил Митя.

— Там видно будет.

Мы быстро нашли дом. Это оказалась кирпичная башня, и жилГриша, как выяснилось, на одиннадцатом этаже.

— Так, дом кирпичный, что называется улучшеннойпланировки. Тут вряд ли есть коммуналки, — соображал вслух Костя. — Втаких домах контакт с соседями затруднительнее, чем в старых. Машины нет.Похоже, наш Мусьяк отсутствует. Но на всякий случай надо позвонить по телефону.Так, жетон у меня есть! — И он направился к автомату.

— А может, у него машина в гараже стоит? —предположила Мотька.

— Это вряд ли, — отвечал Митя. — Я ее видел,эту машину. Нет, она явно не в гараже живет! Уличная тачка, сразу видно!

Костя с кем-то разговаривал.

Вскоре он подошел к нам и доложил:

— Обстановка такова: в квартире находится мать нашегоМусьяка. Кажется, вполне добродушная старушенция. Девчонки, надо что-топридумать, чтобы попасть в квартиру. Ну, напрягите мозги, вы же такиевыдумщицы!

— А зачем нам соваться к нему в квартиру? —спросила я.

— Как ты не понимаешь! А вдруг он у себя храниткраденое!

— И так хранит, что сразу с порога любому дураку видно?Это уж ты, старик, загнул! — возразил Митя.

— Да, похоже, меня немножко занесло!

А впрочем, все возможно! Он ведь считает, что у негостопроцентное алиби — он же был с Ненормой, когда произошло ограбление.

— С чего ты взял?

— А разве нет?

— Я не знаю, но наверняка он был с ней накануне, когдаэтот узкоплечий дверь осматривал. А вчера — нет, про это мне ничего неизвестно, — проговорила я.

— Значит, я что-то перепутал! Так, первым делом нужновыяснить, был ли он с ней во время ограбления.

— Но если выяснится, что он был с ней, тогда у него ивпрямь стопроцентное алиби! И значит, делать нам тут больше нечего!

— Ой, ребята, смотрите! — воскликнула я. —Узкоплечий!

Это и в самом деле был он. Какой-то странной вихляющейпоходкой, втянув голову в узюсенькие плечи, он шел через двор.

— Его нельзя упустить! — прошептал Костя инеторопливо двинулся за ним. Мы трое стояли в каком-то обалдении.

— Может, в милицию позвонить? — спросила Мотька.

— Погоди, надо самим выследить, куда он пойдет, а потомуж сообщать в милицию.

Узкоплечий свернул за угол, Костя за ним. Через минуту Костявышел из-за угла, и на лице его была написана полная растерянность.

— Не понимаю, он вдруг куда-то пропал, как испарился.Был и нету.

— Вот-вот, со мной то же самое было! — поспешиласообщить я.

— Все-таки мы не зря сюда пришли, я какчувствовал! — возбужденно говорил Костя. — Совершенно ясно, что этоне случайность. Они с Гришей сообщники, какое бы у Мусьяка не было алиби! Этоочень, очень интересно, и я считаю делом чести распутать эту историю. Согласны?