– Жаворонок, Уилл, – закричал Мельхиор. – Ятоже так подумал. Жаворонок, Уилл! Они не летают далеко.

Уилл на четвереньках добрался до планшира и,ухватившись за него руками, подтянулся и встал на ноги. За бортом ничего небыло видно. Туман одеялом висел вокруг, и в кабельтове от корабля ничего нельзябыло разглядеть. Но это был туман – а он появлялся только при значительнойразнице температур между недалёкой землёй и поверхностью моря. Именно это онпытался вспомнить сегодня утром. Туман в море, а теперь ещё жаворонок. Атеперь… Он перегнулся через борт и начал всматриваться в воду. Какая зелёная,какая холодная. Какая зелёная! Не было больше нескончаемой голубизны бездонногоокеана. Зелёная. И постоянно светлеющая, кроме тех мест, где багровые водорослиприцепились ко дну. Ко дну?

Уилл отшатнулся от борта.

– Мельхиор! – заорал он. – Мельхиор! Поднимайсяна ноги, парень. Быстрее. Мы должны бросить якорь.

– Якорь? – Мельхиор уставился на него. – Несошёл ли ты с ума, Уилл? – Возможно. Но не настолько, чтобы напороть корабль накакой-нибудь риф. У нас нет сил добраться до берега вплавь, парень. Мы должныостановить корабль. Иди сюда.

Он соскользнул по трапу, чувствуя, как к егомышцам каким-то чудом возвращается часть былой силы.

– Мастер Адамс? В чём дело? – похожий налунатика Ян ван Оватер показался в дверях носового кубрика.

– Земля, Ян, земля! – завопил Уилл. – Непросто островок. Море слишком мелкое и на слишком большом пространстве. Мыдолжны бросить якорь. И поскорее.

Он забрался на нос. Мельхиор поковылял за ним.Ещё несколько человек показались из носового кубрика. Ван Оватер, Гильберт деКоннинг и даже ещё двое. Кто бы мог подумать, что на борту корабля оставалосьещё целых шесть человек, способных передвигаться! Но вот они стоят здесь,помогают ему навалиться на брашпиль. И секунду спустя раздался громкий всплескякоря. Все ещё увлекаемый лёгким бризом, «Лифде» продвигался вперёд. Уиллвытравил около двухсот саженей якорной цепи и закрепил её. Корабль сталмедленно разворачиваться носом к ветру, паруса захлопали и повисли.

– Да, здесь, конечно, неглубоко. – Гильберт деКоннинг пытался разглядеть что-нибудь в тумане. – Но где же ваша земля, мастерАдамс?

– Она там. Там. А туман скоро исчезнет – кактолько солнце поднимется достаточно высоко. А теперь все наверх, мы должныубрать паруса.

Уилл сбежал по лестнице, чуть не упав в конце,и, обретя равновесие, поспешил к кормовой каюте. Распахнув дверь, он ввалилсявнутрь.

– Якоб! Якоб! Ты здесь, Якоб?

На койке что-то зашевелилось, и мешок костей ивысохшей кожи с клочками волос на голове повернулся к нему, оказавшисьчеловеком.

– Я слышал крики. Говорят, земля? Какая земля,Уилл? Уилл сел так резко, что у него поплыло перед глазами. Он почесал взатылке.

– Как раз этого я не знаю, Якоб. Но будь торай или ад, это всё же лучше, чем пустой океан.

Рай или ад? Он склонился ко второму. Потомучто эти люди не могли прийти из рая. Он стоял у планшира с шестью голландцами,способными таскать ноги, и смотрел на приближающиеся лодки. Странные лодки,пережиток какой-то древней эпохи, похожие на испанские галеры, но слишкоммаленькие для путешествий через океан, без каких-либо надстроек, а вместопаруса у них болтались какие-то жалкие клочки материи. Кажется, у них нет дажекиля.

Даже весла казались слишком короткими. Но этокак раз не выглядело странным, потому что люди, сидевшие в лодках, были ростомчуть повыше школьника, с чёрными блестящими волосами и мускулистыми теламижёлто-коричневого цвета. Работавшие вёслами из одежды имели только набедренныеповязки, но на носу каждой лодки стояло по полдюжины воинов, одетых в доспехииз металлических пластинок. На головах у них были плоские металлические шлемы спластинками для защиты носа и рта. Вид они имели грозный и в то же время слегкакомический. Впрочем, их оружие к смеху не располагало, хотя и было несколькоустаревшим с точки зрения европейцев. Каждый воин был вооружён двумя мечами –длинным и коротким, висевшими на цветном поясе, и в дополнение к этому копьё илук странной конструкции – не такой, как мощный английский лук, вырезаемый изцельного куска дерева, а собранный из нескольких частей. Впрочем, размером онбыл со своего обладателя и, несомненно, не менее мощный.

– Что это за люди такие? – прошептал Гильбертде Коннинг. – Может, зарядить пушку?

– Зачем? – возразил Уилл. – Даже если предположить,что у нас шестерых хватит сил, чтобы выкатить её сюда и разогнать эти создания,разве мы не умираем с голоду? Мы должны молить Бога, чтобы они оказались менеедьявольскими, чем их наружность.

Потому что земля, теперь уже ясно видная,выглядела многообещающе. Солнце поднялось высоко и разогнало остатки тумана, иУилл увидел коричневый песок пляжа, а за ним – ярко-зелёные возделанные поля,поднимающиеся аккуратными террасами к храмам, темневшим на горизонте. Правеевиднелись крыши города. Но что за крыши! Даже на таком расстоянии Уилл видел ихнеобычайную конструкцию.

– В любом случае, – сказал Мельхиор, – намбояться нечего. Все посмотрели в ту сторону, куда он показал рукой, и увиделина ближайшем судне знамя – крест, вписанный в круг.

– Христиане, – пробормотал Ян ван Оватер. –Дай Бог, чтобы они не оказались папистами. Смуглые желтокожие люди подводилисвои хрупкие судёнышки уже к самым бортам и карабкались по якорной цепи наверх.

– Мне это совсем не нравится, – прошепталМельхиор Уиллу. – Может быть, хотя бы зарядим оружие?

Уилл взглянул на палубу. Гильберт де Коннинг иЯн ван Оватер стояли у дверей носового кубрика. Остальные два десятка членовкоманды лежали внизу, совсем беспомощные. А на планшире уже показалось не менеепятидесяти пришельцев. Если они задумали захватить корабль и перебить команду,то можно считать, что они это уже сделали.

– Спокойно, – пробормотал он. – Будь как можноувереннее, Мельхиор. Ничто так не сдерживает нападающих, как уверенность.