Рензел стряхнул с ладони пепел, а я стиснула кулаки:

– Что там было?! И как вы посмели сжечь мою книгу!

– Она не ваша.

– Она лежала в моей комнате, значит, предназначалась мне.

– Предназначалась, – мужчина сверкнул глазами. – Это правда. И вы можете быть уверены – в замке у вас появился союзник.

Союзник? Я не ослышалась?

– Вечно мне кто-нибудь мешает, – с досадой цокнул принц. – Никакого покоя.

– Кто? – выдохнула я и встретилась с холодным взглядом принца.

– Неважно.

– Важно!

– Нет, леди Цессара, неважно, потому что совсем скоро его не будет. Я позабочусь об этом. И до свадьбы вам запрещено читать любые книги.

У меня в груди растекся едкий холод страха и обиды. Кто мой союзник? О ком он хочет «позаботиться»? Неужели… Неужели об Ароне? В замке больше некому мне помогать. И запрещать читать книги… Принц и так отобрал у меня свободу, шанс обрести счастливую любовь, а теперь хочет лишить последней радости? Моего единственного убежища от всех кошмаров?

– Выходит, слухи не врут, – я выпрямилась, точно по струнке, а голосом могла бы заморозить пламя дракона.

Принц мигом подметил перемену в моем настроении, его плечи напряглись, а между бровей пролегла глубокая морщинка.

– Вы жестокий… Беспощадный человек, – продолжила я. Любит принц прямолинейность, так пусть вдоволь ей насладится. – И если бы не плачевные дела семьи Адье, папенька ни за что бы не согласился на свадьбу. Сколько вы получили отказов до меня, раз решились на такой отчаянный и подлый шаг? Два? Три? Я слышала, что четыре семьи отвергли ваше предложение руки и сердца. Даже баронесса Виль – самая жадная до славы и денег. Больше никто не хочет жертвовать дочерьми. Жених смерти…

Глаза защипало от сдерживаемых слез:

– Вы и меня погубите, если не отпустите.

Медленно, точно дикий кот, Рензел приблизился, а я затаила дыхание. Стойко встретила его потемневший от злости взгляд и подумала: «Сожжет меня, как ту книгу, или проклянет?» Но Рензел только пристально посмотрел мне в глаза, а потом тихо и жестко произнес:

– Не отпущу.

Пальцы мужчины сомкнулись на моем запястье и потянули к входу в замок, а я вздрогнула, ощутив их горячее прикосновение. И не сопротивлялась, знала – занятие бесполезное. Девичьей силой принца не сломить, а капризами не умолить. Я даже не понимала больно мне или нет. Едкое жжение на сердце поглотило все чувства, кроме одного – страха. И не только за себя.

Если верить принцу – в замке у меня есть один союзник. И если это Арон, то я обязана предупредить его об опасности.

Разъяренный принц остановился возле дверей моих покоев. Стражники приосанились, когда увидели будущего правителя, но стоило им заметить меня, как их лица вытянулись.

Рензел жестом отдал приказ молчать, постучал в дверь и сильнее стиснул мое запястье, когда из комнаты показалась Марька. Служанка буквально «сдулась», увидев будущего правителя: осанка потеряла властность, плечи поникли, а с лица сползла высокомерная маска. Нет, ну ни капли Марька на меня не похожа… И почему только нас путают?

– Даже не думай падать в моем платье, – прошипела я, заметив, как начали закатываться ее глаза.

Марька мигом перестала оседать, а привычное: «простите меня» застыло на ее побелевших от страха губах. Служанка растерялась, но принц и не ждал от нее извинений. Он рванул меня за руку, отчего я чуть не клацнула зубами, и втолкнул в комнату. Марька чудом успела отскочить.

– Больше никаких переодеваний, – облокотившись о дверной косяк, прорычал Рензел, а от его ладони по дереву пробежал белый след, точно паутинка изо льда, и тут же потемнел, словно от огня. Заметив мой испуганный взгляд, Рензел поторопился убрать руку за спину. – Еще раз увижу, и одна из вас останется без головы.

Он посмотрел на Марьку, которая шаг за шагом переместилась мне за спину.

– И на этот раз я не шучу, – добавил он и захлопнул дверь, к которой я метнулась и прислонилась ухом.

– Леди Цессару из покоев не выпускать, – услышала его резкий приказ. – Только под моим присмотром и Арвела. Поняли?

– Да, ваше высочество! – раздался стройный хор.

Вот как… Оказывается, эти ребята умеют разговаривать, а не просто сопеть.

Дрожа от ярости и обиды, я оттолкнулась от двери и, подбежав к постели, в нее рухнула.

– М-м-м! – закричала в подушку, чувствуя, как с голосом в ней гаснет и мое негодование. А когда дышать стало нечем, подняла лицо и выкрикнула: – Ненавижу!

– Он… – прошептала Марька, а я мысленно продолжила:

«Негодяй, подлец, грубиян…», – ну и все остальное по списку. – «А еще маг».

Легенды не врут. Семья Тайсов берет начало от богов. Больше никто в нашем королевстве не способен поджигать собственные руки, а с ними и книги. Да как вообще Рензел посмел уничтожить столь древнюю книгу? Тем более ту, которая предназначалась мне!

Но Марька меня удивила. Мало того, что она не заметила, как принц подпалил мою дверь, так еще выдала:

– Он такой добрый.

Я медленно обернулась и посмотрела на нее, как на умалишенную.

– Марька, тебя местный садовник не кусал?

Она удивленно на меня покосилась, видать, еще не в курсе, что по двору гуляет душевнобольной старик, но посыл в моем голосе уловила верно и пояснила:

– Принц мог сразу отрубить мне голову, а он не стал. Даже наказание не дал.

– Потому что наказание – удел Арвела. Погоди, он еще до тебя доберется, – фыркнула я.

– Но голову то…

– Так! – я резко села. – Марька! Если ты настроена его защищать, то лучше уйди из моей комнаты.

– Но мое платье…

– Переоденься и уходи, – я потянулась к крючкам на груди, и хмуро посмотрела на порванный рукав. Прореха-то большая. – Есть сменная одежда?

– Да, госпожа. Экономка выделила сразу три платья.

– Вот и отлично, а то… А то принц порвал твой рукав.

Не совсем правда, конечно, порвали платье мы вместе. Но Марьке об этом знать необязательно. Злодей здесь только один – Рензел, который отобрал у меня все: дом, покой, счастье, воображение – запретил читать книги и сделал своей заложницей.

Я вздохнула и продолжила возиться с крючками. На этот раз сдержаннее. Пусть обида сильнее прежнего давила на грудь и усерднее щекотала нос ядовитым перышком, плакать я не стану. Рензел не достоин моих слез.

– Он не добрый… Ни капельки не добрый… – забубнила я и шмыгнула носом.

Марька ничего не сказала. Помогла мне переодеться, собралась сама и только перешагнула порог, как стражники мгновенно заступили ей дорогу. Они тщательно ее изучили, прежде чем пропустить. И только Марька между ними протиснулась, как плечи охраны сомкнулись, не оставив даже маленькой щелочки, чтобы проскользнуть. Преданные псы, что еще тут сказать?