Уходя в дом, он бросил взгляд на меня. Я виновато посмотрела в его глаза, но увидела там лишь веселое любопытство.

Ко мне подошел отец.

– Ты в порядке?

– Да, папа, просто испугалась.

– Не знаю, что происходит, но склад действительно сгорел. Наше поселение сейчас в затруднительном положении, запасов почти не осталось.

– Это был не Анчар!

– Я знаю, он бы не смог покинуть территорию, – ответил отец и тут же продолжил: – Если только тебя не потащил бы с собой. А творить зло для нашего клана ты бы ему все равно не позволила.

Более тихо я спросила:

– Его ошейник только я могу снять, верно?

– Да, – кивнул советник. – И только магией.

Я опять откинулась на спинку скамьи.

– Что же все-таки происходит? Зачем кому-то вредить нам?

– Может, это эльфы? – задумался отец. – Соплеменники Анчара пробрались в поселение и сожгли важный стратегический объект?

Я отрицательно мотнула головой.

– Если бы сюда пробрались эльфы, они бы пришли спасать Анчара.

Отец задумался, глубокие морщины легли бороздками на его лоб.

– Тебе, дочка, лучше в это не лезть. Совсем скоро я воплощу то, что долго готовил. Просто подожди!

– О чем ты? Не пугай меня!

Отец грустно рассмеялся.

– Мне нужно по делам, я прикажу охранникам никого не впускать во двор. А также отгонять всех любопытных, а то после спектакля, устроенного Анчаром, не удивлюсь толпе женщин возле наших ворот.

Я помрачнела, затем смутилась. Чувственные стоны даже меня не оставили равнодушной. Едва отец уехал вместе с большей частью своих охранников, я спустилась в подвал.

– Госпожа, хорошо что вы пришли! – встретил меня Вилис с бутылечком заживляющей мази в руках. – Эльф отказывается от лечения!

Я посмотрела на раба. Тот сидел на своей кровати и мрачно смотрел на моего слугу. Естественно, что Вилис побаивался трогать эльфа.

– Ляг! Приказываю! – сказала я, сама не узнавая свой жесткий тон. Должно быть, устала или просто хотела поскорее обработать раны раба. Которые сама же и нанесла ему.

Анчар послушно лег на живот, убрав волосы со спины. Тонкие следы, оставленные плетью, уже опухли и сочились кровью.

– Госпожа, позвольте… – попросил Вилис, но я забрала из его рук мазь.

– Я сама! Иди займись завтраком, никто так и не ел, наверное.

Вилис вышел, недоверчиво глядя на лежащего эльфа. Но тот даже не шевелился.

Я присела рядом на кровать. Открыла бутылек и вылила на ладонь ароматное густое вещество. Мазь должна была унять боль и ускорить заживление.

– Скоро все пройдет, – пообещала и дотронулась до спины пленника.

Анчар вздрогнул, затем охнул. А когда я стала растирать ладонью мазь по его коже, застонал. Но, похоже, не от боли.

Глава 20

– Прекращай, тут нет зрителей, – устало проговорила. – А уж если ты вытерпел удары плетью, то мои прикосновения для тебя вообще ни о чем.

Стоны прекратились, пленник тихонько засмеялся, потом одобрительно хмыкнул:

– Какая умная.

От его похвалы я зарделась. Это он еще не знает о моей магии.

– Жаль, у тебя нет магии, – тут же продолжил Анчар, будто слыша мои мысли, и я даже прекратила движения рукой. – А то бы вышла замуж за этого сынка вождя. Кстати, где он? Вряд ли пропустил бы сегодняшнее зрелище.

– Ты про Алмоса? Его выслали в составе оборонительного отряда.

– Он глуп, и на поле боя его быстро убьют, – равнодушно проговорил Анчар и повел плечами, призывая меня продолжить обрабатывать его раны.

Я вновь прикоснулась к коже эльфа. Несмотря на шрамы и старые ссадины, трогать было приятно. Мазь уже давно впиталась, а я продолжала гладить спину раба. Он молчал и не шевелился. Разве что его дыхание стало глубже и прерывистее. Я пальцем провела по позвоночнику вниз, почти до копчика и опять услышала хриплый стон.

– Эй, говорю же, хватит играть, тут нет зрителей.

– А я и не играю, – ответил Анчар и рывком встал, чуть не роняя меня. Затем резко обхватил мою руку. – Это ты со мной играешь. Заводишь, злишь, приказываешь…

Его синие глаза потемнели.

– Я? Да я, вообще, между прочим…

– Кто? Невинная милая девственница? – Он усмехнулся.

Я захлопала глазами. Конечно, девственница. В нашем клане девушки выходили замуж и отдавали магию мужчинам. А бездарные отдать могли лишь приданое и свое молодое тело. Опустив взгляд, я заметила, как он положил другую ладонь на свою промежность.

– Знаешь, о чем мечтали твои соплеменницы там, во дворе, когда я стонал под ударами плети? – Глаза эльфа блеснули. – Они хотели меня, желали и ничего не могли поделать с этим. Я не враг для них, а порочная жажда.

– Ты не можешь читать мысли, – неуверенно ответила.

– А мне и не нужно, за много десятков лет я изучил ваше нутро. Каждая из вас в тот момент хотела, чтобы я так же стонал в ее постели, отправляя на вершину блаженства, даря все мыслимо возможные ласки, на которые ваши мужчины неспособны.

Я слушала, и его слова будто окутывали меня шелковыми нитями соблазна. Внизу живота потеплело, румянец залил щеки, даже плечи стали покрываться мурашками, и я встряхнула головой, чтобы избавиться от навязчивых картинок в мыслях.

Он опять повел плечами, я нечаянно уперлась взглядом в его обнаженную грудь с тонкими шрамами.

– И, возможно, я тоже не прочь провести время с человеческой женщиной. – Анчар лукаво поднял бровь и медленно провел кончиком языка по своей верхней губе. – Интересно, как быстро кто-нибудь из сегодняшних зрительниц окажется в моей постели?

Кажется, с каждым словом он становился все ближе, плотнее, и вот уже в моих мыслях стало тесно от его дыхания и голоса. Даже телу было жарко, захотелось снять удушающее платье, а за ним и сорочку… Эльф поглаживал мою руку, а затем его ладони легли мне на плечи, от прикосновений жар волнами стал расходиться по телу.

«Что за наваждение? И сколько ему, интересно, лет?» – подумала я, отодвигаясь и отбрасывая его руки. Это действие далось мне с трудом, сердце билось пойманной птичкой, дыхание никак не хотело выровняться. Рядом с ним я чувствовала себя котенком, отданным на растерзание опытному хищнику. Он же соблазняет меня? Я дернулась, Анчар снова привлек к себе, крепко удерживая и нависая. Он давил, не выпуская. Я все еще сидела на его кровати, но мое положение стремительно превращалось в полулежачее. Неожиданно я бедром задела его промежность и сразу же густо покраснела. Это был уже не просто румянец, мои щеки вспыхнули от догадки. Быстро глянув вниз, я убедилась в своей правоте. В том самом