месте ткань на его штанах натянулась, очерчивая весьма немалое достоинство.

«О небеса, покарайте меня!» – взмолилась я, стыдясь своих чувств.

– Может, хочешь помочь мне? – спросил Анчар, заметив мое внимание. – Скажем, вывезешь меня из поселения? А я заплачу тебе… удовольствием. Таким, за которое любая человеческая женщина готова продать и отца, и мать, а?

Он прижался ко мне, вызывая безумно сладкую реакцию тела. И я совершенно забыла, что могу приказать ему остановиться… или продолжить без каких-либо обязательств с моей стороны.

Но, вспомнив отца, выбралась из его объятий и встала, тяжело дыша.

– Я не предам свой клан. Ты бы тоже не предал свой!

Анчар тоже встал и оказался выше меня. Сейчас, когда мы стояли вплотную, это было особенно заметно. Он склонил голову, прядь волос упала ему на лицо. Он сдул ее. «Так забавно», – подумала я. То убийца, то коварный соблазнитель, то милое создание.

Потом эльф заговорил. Но в его голосе уже послышались металлические властные ноты:

– Жен… Госпожа, я не трогал ваш склад! Люди оклеветали меня, и они не остановятся, вот увидишь!

– Да? А может, это твои соплеменники?

– У нас проблемы с провизией, они бы ни за что ее не уничтожили! Тогда бы уж сожгли оружейные мастерские, арсенал и ворота. А потом бы напали с воздуха… впрочем, я не могу раскрывать тайны своего народа.

– Не лги мне! Ты мечтаешь сбежать! – воскликнула я.

– Конечно! Я не раб! Представь себя игрушкой чужого народа, где каждый день может стать последним. Избиения, мучения, унижения… Но самое ужасное, что я не могу воспользоваться своей магией… впрочем, тебе этого не понять.

Ох, вот тут он не догадывается, как не прав.

– Но ты как-то можешь снимать эти кандалы! И прошлой ночью я видела…

Эльф рассмеялся.

– Следила? Не спала, значит?

– Но ведь можешь? Как тебе это удается? Магия же заблокирована.

Анчар отошел, присел на корточки возле ножек кровати. Вытащив цепи, он пристегнул кандалы и снова снял их, не используя ключи. Я стояла, разинув рот.

– Ваше железо для боевого темного эльфа очень мягкое, – признал он. – Даже в тюрьме используют покрепче.

– Но ты все равно не сможешь покинуть нашу землю, так?

Раб подергал ошейник, безуспешно.

– Не знаю, зачем я твоему отцу или тебе, но ваш вождь не оставит попыток убить меня.

– Ты преувеличиваешь. Он уже убедился, что ты полностью подчиняешься нам, даже избить себя позволил.

Анчар отвернулся. Сложив руки на груди, стоял, а следы от плети, уже не такие красные, но тем не менее сильно заметные, вызывали чувство вины. Возможно, он прав. Но припасы все же кто-то сжег.

– Иди есть, – приказала я и вышла из подвала.

Весь день думала о произошедшем. Кому и зачем все это было нужно? Ближе к вечеру вернулся отец.

– Дочь, вам придется пару недель пожить одним, справишься?

– Что? Зачем?

– Я уезжаю в один из кланов там, на севере. – Он махнул рукой, показывая направление. – Поселение называется Плайна. Нам нужно пополнить припасы.

– Почему так далеко? Разве в соседних нельзя их приобрести?

– Нет, не забивай голову. Именно в Плайне я смогу получить для нашего клана припасы в достаточном количестве.

– Когда ты уезжаешь?

– Через пару дней.

Эх, лишь недавно вернулся с западных границ и сейчас опять уезжает.

– Отец, вы узнали, кто все-таки поджег склад?

– Нет, этим занимается вождь. Мне же поручено найти провиант.

Все это странно, как будто вождь отсылает советника специально.

Перед ужином я спустилась к эльфу. Но внезапно на входе до меня донесся смех. Знакомый игривый смех той самой временной служанки.

– Анчар?

Я зашла в подвал и увидела «чудесную» картину. Милана с улыбкой подавала моему эльфу ложку. Похоже, она только что принесла ему ужин, так как поднос с тарелкой и чашкой удерживала другой рукой.

А вот Анчар вроде как забирал ложку, но при этом не отпускал ее руку и поглаживал ее запястье.

Что это такое?!

Глава 21

Горечь и обида заполнили сердце. Стало трудно дышать. Еще утром он таким же образом гладил мою руку, а сейчас? Еще и улыбаются друг другу!

А ведь он сам говорил, что местные жительницы мечтают оказаться в его постели, значит, вот как? Уже? Злость и негодование отразились на моем лице. Но, сжав руки в кулаки, я внезапно почувствовала, как магия, которая должна быть уснувшей из-за артефакта, вдруг начала медленно течь по венам. Она просила выпустить ее, хотела закружить в водовороте эту служанку и отбросить подальше от моего эльфа! Я сама испугалась своей реакции и того, что скрывающий артефакт может быть сломан.

Анчар встретился со мной взглядом. В глубине синих глаз мелькнуло торжество, но в тот момент я об этом не думала, а растерянно пыталась удержать магию. Девушка повернулась, и я наконец-то смогла рассмотреть ту, что уже два раза исчезала у меня буквально из-под носа, как пустынный дух. Ну надо же, и это та самая Милана, к которой у меня было столько вопросов?

Темноволосая, невысокая и коренастая. С виду обычная крестьянка без притязаний. Большие темные глаза, как выпуклые бусины, блестящие и пустые. Обычный нос и рот, ямочки на щеках, никакой грации и величавости. Что в ней нашел Анчар? Неужели ему все равно с кем… Вспомнив его утреннее возбуждение, я пришла к вполне определенному выводу – точно, без разницы с кем.

– Госпожа? – ахнула Милана, часто хлопая ресницами. Испуг сменился ужасом, и она попыталась выдернуть руку. Но Анчар ее не отпускал, лишь обхватил сильнее, а ложка полетела на пол.

– Что ты здесь делаешь? – спросила, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно.

– Я принесла ужин, госпожа, и уже…

– Стоять! – рявкнула, и девушка замерла в испуге. – С каких это пор у нас рабам ужин приносят… в кровать?

– Ну я…

– И ты разве его не боишься? Знаешь, скольких наших воинов он убил?

Девушка выдернула руку и осторожно посмотрела на эльфа.

Тот кивнул чуть ли не с радостью. Милана оторопела.

– Но он же не сможет сейчас навредить нам, правда же? Вы же с ним …

– Мне он не навредит, а вот тебе…

– Но мне сказали… – начала было девушка, но внезапно умолкла.

– Кто тебе сказал? – ласково спросила я.

Увы, мой нарочито ласковый голос она приняла за издевку и, забыв поклониться, выбежала из подвала. Проводив ее взглядом, повернулась к Анчару.

– Вот как, значит?

Он невинно посмотрел в ответ, и только уголок рта чуть дернулся вверх, как будто он сдерживался от смеха. Играет?