Склонившись над вещами подруги, выудила из вороха одежды кофточку и протянула ее хозяйке:

— Вот эта подойдет.

— А юбку?

— А юбку?.. — задумалась Клара, а потом решительно продолжила: — Я тебе дам свою.

Интернатские девчонки частенько менялись одеждой между собой. Людка этого делать не любила: ей претила одежда с чужого плеча. Да и мама наказывала никогда ничего чужого не надевать. Хоть и не было достатка в семье Никитиных, но гордости и самолюбия хватало, существовали и свои правила жизни, которые домочадцы старались не нарушать. Поэтому дочь Никитиных сначала отказалась воспользоваться предложением одноклассницы.

— Ну что ты, Клара! Я не могу. Она такая красивая, тебе самой надо.

— Я ее давно не надевала, и сегодня она мне не нужна: я надену платье.

И Людка сдалась: Кларина юбочка ей очень нравилась. Приодевшись в выбранный наряд, пышно начесав коротко стриженные темно-русые волосы, нанеся на веки коричневые тени, на ресницы — тушь и, подкрасив слегка красным карандашом губы, Людка застыла перед подругой, ожидая ее приговора.

— Ты такая модная и красивая! Как какая-то артистка! — искренне восхитилась Клара.

— Скажешь тоже! — возразила девушка. — А не слишком я намазалась? Увидела бы меня мама.

— Что ты! Это же на вечер. Я думаю, твоя мама не была бы против. Она у вас красится?

— Красится немного. Отец страшно не любит, когда она губы помадой подводит, а она все равно красит. И мне это нравится.

— Вот видишь, значит, мама не будет против, чтобы ты на праздник делала макияж. Пошли, а то все девчонки уже в актовом зале.

Неуверенная в своей привлекательности, Людка вслед за подругой вышла из комнаты. Азиатский осенний вечер овеял принаряженных старшеклассниц легким теплом. На улицу проникали звуки музыки. И девушка сразу повеселела.

Вечер только начинался. Принаряженные, взволнованные предстоящим весельем, мальчишки и девчонки, сбившись в стайки, образовали перед сценой полукруг. У них под ногами вертелась малышня. Взбудораженные громкой музыкой, пацанята бесцеремонно вклинивались в толпу, шныряли в ней, толкались, выбегали на открытое пространство, затем снова бросались в круг девушек или парней, получая от тех и других толчки и подзатыльники, но не успокаивались, продолжали озорничать.

Звуки вальса расшевелили кучкующуюся молодежь, и самые смелые девчонки стали парами выходить на круг и двигаться так, как умели. Остальные с любопытством, с похмыкиванием и усмешками поглядывали на первых танцующих, о чем-то переговаривались, смеялись.

Трудно было назвать вальсом то, что выдавали ноги большинства смельчаков. Шаг вправо, шаг влево − вот, собственно, и все. Иногда шаг сбивался, пара старательно налаживала синхронность в движениях и продолжала танец. Те же, кто умел действительно вальсировать, кружились самозабвенно и легко. Но мастерство в танце для детей не было главным. Слияние с мелодией, веселое настроение побороли все: и робость, и скованность, и неуклюжесть.

Вальс закончился, и танцующие поспешно присоединились к своей стайке.

— Девочки, и долго мы будем стоять? — вся в нетерпении обратилась к подругам Людка. — Так и вечер скоро закончится, а мы и не натанцуемся.

— Да ладно, сейчас пойдем, — протянула Родионова Тамара. — Вот только джаз поставят.

— Ну да, Томка, ты у нас руками и ногами махать лучше всех умеешь, — посмеялась Аброськина Лида.

— А чего там танцевать? Двигай всем, чем можешь, — скривила в ухмылке губы Тамара.

Пауза в музыке затянулась, и Людка поискала глазами Рашида. Он стоял в толпе ребят, о чем-то оживленно разговаривая, иногда бросал взгляд в сторону девчонок. Людка проследила за его взглядом. В шумящей красочной толпе девчонок из параллельного восьмого она увидела Наташку. Юноша смотрел на нее. И Людка потемнела. Она отвернулась к подругам, пытаясь скрыть зависть и ревность.

В это время ее кто-то окликнул. Девушка в недоумении обернулась и увидела перед собой Гордополова Петьку.

— Никитина, ты нравишься стиляге, — услышала она.

— Кому?

— А вон тому чуваку с коки на голове, — махнул головой Петька в сторону мальчишек.

Девушка перевела взгляд с одноклассника на группу интернатских парней и среди них увидела незнакомца. Он открыто поедал ее глазами. Это был худощавый парень среднего роста, разительно отличающийся от всех тех, кто стоял рядом. Зауженные зеленого цвета в красную клетку брюки обтягивали его худые ноги. Мешковатый коричневый пиджак прикрывал белую рубашку, на которой пестрел яркий узенький галстук. На голове модника торчал петушиным гребнем аккуратно зализанный кверху черный чуб. Парень был смешной и чужой.

«Господи! — подумала Людка. — Это что еще за чучело?»

— Ну и что? — обратилась она к Петьке.

— Он хочет с тобой танцевать.

— Еще чего! — отрезала она и и отвернулась к подругам: модный парень был ей не интересен, не нужен.

Зазвучал джаз, и публика оживилась. Живая ритмичная мелодия прогнала скованность и стеснение, зажгла в юных душах бесстрашие и веселье. Пустое пространство наполнилось молодыми беснующимися телами. Они сталкивались друг с другом, задевали локтями, но эти столкновения вызывали только всепрощающий хохот и неиссякаемое буйство чувств.

Людка не отставала от подруг. Зеленая кофточка, пышная желтая юбка, перетянутая в талии широким черным поясом — весь ее яркий наряд, ее загоревшееся удовольствием лицо, свободные движения юного тела преобразили девушку. Танец сделал ее поистине восхитительной, и незнакомый стиляга не сводил с нее глаз. Но Людка о нем уже забыла. И даже Рашид в ее сознании отдалился, ушел за горизонт ее мучений и желаний. Главной в этот момент была всепоглощающая и раскрепощающая душу и тело энергия джаза.

Глава 16

Выпускница

Весна. Легкий майский загар уже покрыл лица и открытые части тела взрослых и детей, воздух наполнился шумом свежей глянцевой листвы, тонким ароматом цветов на пестрых клумбах, на цветущих кустарниках и деревьях.

Весеннее разнообразие красок и запахов не тревожило, не волновало старшеклассников школы-интерната № 6 им. Хамзы города Ходжейли: сбегал учебный год и восьмиклассники готовились к выпускным экзаменам. Как все ее товарищи, Никитина во время подготовки к урокам повторяла пройденные темы. По всем предметам у нее был высший балл. Осталось сдать экзамены. Эти последние испытания она должна пройти на «отлично». Ведь сказала Кариму Бекмурадовичу, что постарается вытянуть на «пять» все предметы.

— Людка, ты как, к экзаменам готова? — легонько шлепнула ее по спине тетрадкой сидящая за соседней партой Пьянкова Светка, когда Тамара Ахмедовна, организовавшая дополнительное занятие по математике, вышла из класса.

— Не знаю, боязно как-то, — повернувшись вполоборота к подруге, вздохнула та.

— Да ладно притворяться, что боишься. Если ты переживаешь, что мне-то делать? — влез в разговор девушек Петька, в то же время вертя головой в ожидании реакции