– Да, у меня примерно так. Правда, я не считаю себяобделенным жизненной силой. На мне знатный род, надеюсь, не прервется… но этотак, к слову. Вы родом из Малороссии? Государыня, после того как ввела войска вЗапорожскую Сечь и упразднила тамошнее самоуправление, пожаловала моему отцуобширные земли. Там что-то около трех десятков деревень, леса, озера, богатыепашни, старинные замки или что-то в этом роде… Но там постоянно бунты, льетсякровь, малороссы не смиряются с потерей независимости. Отец там побывал лишьоднажды, да и то без охотки. Вам не покажется странным, если я… предложу вамэти земли?

Засядько смотрел в упор. Потом в глазах мелькнул опасныйогонек. Мещерский отступил еще на шаг. Голос Александра был ровным, даже слегканасмешливым:

– Нет.

Голова Мещерского дернулась, будто получил удар в челюсть.Расширенными глазами взглянул, словно на призрак:

– Почему?

– Такое не предлагают незнакомому человеку даром. Видимо, уменя есть что-то ценное на обмен. Верно?

Мещерский совладал с собой, нехотя кивнул:

– У вас есть Кэт. У барона Грессера на самом делене было шансов, что бы он ни говорил и как бы ни надеялся. Я был гораздоближе, чтобы получить ее руку. Грессер – отважный и горячий дурак, онумеет работать до двадцати часов в сутки, прыгает на диком коне через ограды,но все еще не умеет говорить женщинам то, что они хотят услышать. Я –умею. И я был близок к моменту, когда просил бы руки Кэт… и не получил быотказа, но тут появились вы. Слава богу, отважный Зигмунд первым налетел навас. Боюсь, что я мог бы совершить что-то подобное… пусть не так лихо ибезрассудно. Но я хорош еще и тем, что умею учиться на чужих ошибках.

Деревья приблизились, листва громко шумела под свежимветром. Становилось зябко. Мещерский ежился, нос посинел, щеки побледнели.Засядько повернул обратно, и Мещерский с готовностью последовал его примеру.

После недолгого молчания Засядько сказалровным голосом:

– Вы уже знаете, что я отвечу.

Мещерский взглянул жалко, но в глазах была бессильнаяярость.

– Догадывался с самого начала. Честь, верность слову… Вы незамечаете, что наступают новые времена. Мужчины перестанут стрелятьсяиз-за женщин, вообще перестанут стреляться, и скоро уже никто не пустит пулю ввисок из-за пятна на чести…

Засядько покачал головой:

– Такие времена никогда не наступят.

– Наступают! Так вы в самом деле не хотите принять в дар…оформленные по всем правилам с нотариусами и свидетелями богатейшие земли вМалороссии? Всего лишь за отказ от руки княжны, с которой вы все равно никогдане будете счастливы?

Засядько взглянул в упор. По спине пробежал неприятныйхолодок.

– Почему?

– Вы ведь гордый и независимый человек! И вдругокажетесь в такой незавидной роли? Вас будут знать не как Александра Засядько,а как мужа богатой и знатной княжны. Это не уязвит ваше самолюбие? Уязвит,знаю. Начнутся ссоры, взаимные недовольства, скандалы. Чем все кончится, немогу предвидеть, уже зная ваш горячий характер. Так не лучше ли расстатьсясейчас, пока все так красиво и романтично?

Мрачные стены гарнизона приближались, давили недоброй мощью.Оттуда несло нежилым, хотя был слышен стук прикладов упражняющейся ротырекрутов.

– Я приму то, что пошлет судьба, – сказал Засядьконегромко. – Никто из нас не зрит, что будет впереди.

Он поднялся на крыльцо, повернулся к Мещерскому. Тот ужеподал знак, его люди перестали изображать зевак, спешно гнали повозку в егосторону.

Мещерский сказал с кривой улыбкой:

– Так я и поверил, что будете ждать, что пошлет судьба!Каждый из нас старается взять ее за рога, каждый пытается заглянуть взавтрашний день… Как вы понимаете, я все-таки не оставлю попыток разрушить вашсоюз… пока это еще возможно.

– Вы просто обязаны пытаться, – ответил Засядько.

– Конечно, попытки будут продолжаться только до момента,когда вы встанете под венец. На святость семейной жизни я не покушаюсь…

Засядько скупо улыбнулся:

– Ну вот, а вы еще отрицаете правила чести!

– Рудименты, – отмахнулся Мещерский. – Остаткизачатков, что всобачили в меня бонны…

Подъехала карета. Мещерский торопливо вскарабкался,управляющий заботливо укрыл ноги хозяина толстым шотландским пледом. НаЗасядько смотрел злобно, но Александр его проигнорировал, как ползающую поспине кучера муху.

– Не скажу, что было приятно с вами разговаривать, –сказал Мещерский, – но разговор для обоих был небесполезный.

Он поклонился и кивком велел кучеру трогать. Засядькопроводил их взглядом и пошел к своей роте. Он все еще не чувствовал холода, вгруди было горячо, сердце стучало мощно и уверенно.

Революционный пожар во Франции грозил захлестнуть всюЕвропу. Сбросив короля, отменив привилегии высшего сословия, революция неутонула в крови. Напротив, доказала свою жизнеспособность. Молодой генералБонапарт, подобрав себе таких же соратников – кто из сапожников, кто изсадовников, кто из землекопов, – делал их маршалами, ставил во главеголодных и скверно вооруженных войск, и – диво и позор для Европы! –они с легкостью били прекрасно обученные, сытые и отменно вооруженные армииокрестных королей.

Его маршалы Макдональд и Моро вторглись в Италию, сбросилипрогнивший королевский режим, отменили средневековые порядки, установилизаконы, перед которыми – неслыханное святотатство! – и дворяне ипростолюдины были равны. Для простого сословия был открыт доступ к высшимдолжностям, как и в университеты, лицеи. Народы радостно принимали французскуюармию, хотя, как надеялись короли, должны были оказать яростное сопротивлениезахватчикам.

Короли встревожились, под угрозой оказалась их власть уже вовсей Европе. Революционная Франция шагала победно по всему континенту. Армиикоролевских режимов были разбиты вдребезги. Оставался непобежденным разве что северныйгигант, который точно так же шагал от победы к победе. Если их столкнуть…

Павел I после долгой переписки с королевскими дворами вызвалк себе фельдмаршала Суворова. Коротко изложив суть дела – он не любилСуворова, – напутствовал его словами, ставшими крылатыми: «Иди спасайцарей!»

Суворов, действуя в свойственной ему стремительной манере,собрал армию в самые кратчайшие сроки и бросил ее в Италию навстречублистательным армиям французов. Для этого неслыханного похода он усилил армиюлучшими боевыми офицерами, а также теми из молодых и необстрелянных, которыеуспели себя зарекомендовать в воинском искусстве.

Один из этих молодых и был Александр Засядько.

Он написал:

«Милая Кэт! Я отправляюсь со своим батальоном в Италию,это более не секрет. Мы должны разбить революционные войска, вернуть Италиюправящей династии, после чего я тут же вернусь, несмотря на то, что войскамогут остаться гарнизонами в Италии, так об этом поговаривают.