горько усмехнулся. – Долгие годы я содержал шарлатанов, которые не смогли узнать ровным счетом ничего. Ты же отыскала Ивонну! Спасибо тебе, Пенелопа, ты моя спасительница!

«Спасительница»… Мною овладело невыносимое чувство. Уж лучше бы он злился, а не изливал на меня свою исповедь!

– К сожалению, отец, мне нечего добавить.

– Я понимаю. – Он горестно кивнул.

Герцогу явно хотелось задать массу вопросов, однако ответов у меня не было. Единственное, что я знала: теперь бедную Ивонну ждет новая жизнь.

Что ж, самое время сменить тему разговора.

– Но я должна сказать вам еще кое-что.

– Да?

– Отец… Нет, лучше «герцог»!

Глаза мужчины снова поползли на лоб.

– Я сделала все, что должна была.

Ситуация, конечно, не располагала к беседе, но когда, если не сейчас?

– И отправляюсь на поиски себя.

Разрешение мне не требовалось, я лишь сообщала факты.

– Пенелопа! – Герцог был потрясен. – Но куда же ты пойдешь, оставив родной дом?!

– Куда глаза глядят, – заявила я, а после небольшой паузы тихо добавила: – Вы не хотите со мной попрощаться?

– Пенелопа! – Лицо герцога побелело, как в тот миг, когда я заговорила об Ивонне. – Но мы еще не объяснились! Кто бы что ни говорил, ты – моя дочь. Стоит ли рвать нашу связь?

– Я ждала этих слов. – Я кивнула. – Но, пожалуйста, не тревожьтесь обо мне.

Игра окончена, и теперь я стою на пороге туманного будущего.

– Позвольте мне самой решать, где быть, что делать и за кого выходить замуж.

– Пенелопа Экхарт! Сама посуди, разве могу я не тревожиться?! – Герцог сорвался на крик, но, видя мое отстраненное лицо, осекся – наверное, все понял.

– Признаю, я не заботился о тебе должным образом, – устало добавил он, выдержав паузу. – Но теперь… я готов не спускать глаз со своей единственной дочери. Не добивай старика!

Мое сердце предательски сжалось. Герцог был ответственным человеком и надеялся загладить вину перед приемной дочерью. Честно говоря, за долгое время, проведенное в доме Экхартов, я и сама привыкла к отцу. Неудивительно, что он считал меня членом семьи. Однако я не забыла про тот ад, через который прошла. Мое жаждущее любви сердце буквально разрывалось на части в попытках добиться признания. Ненависть родственничков сводила меня с ума и заставляла чувствовать себя жалкой. Ради чужого блага или прихоти я из раза в раз наступала на горло собственной песне. И теперь меня захлестнули противоречивые чувства.

– Я хотела знать, вините ли вы меня в смерти Ивонны… Но в моей душе тоже живет обида, и для того, чтобы простить всех вас, потребуется время.

Увы, Экхарты никогда не интересовались моими мыслями и чувствами.

– Пенелопа, детка… – робко начал герцог. – Неужели ты до сих пор… обижаешься на меня?..

Голубые глаза герцога выдавали волнение: он явно не был готов к такому откровению.

– Да, – безучастно ответила я.

– Ох… – Он медленно закрыл ладонями лицо, кончики пальцев дрожали.

Я сдержанно улыбнулась, но промолчала. Не ты ли учил меня держаться с достоинством? Для Ивонны герцог и впрямь был любящим отцом, но мне его внимание доставалось отнюдь не часто. С Пенелопой он вел себя холодно, а иногда и жестоко.

– Я не могу простить тех, кто годами издевался надо мной, – Дерека, Рейнольда и лично вас, отец. Ведь молчаливое согласие – это, по сути, соучастие.

Конечно, строго говоря, герцог не был плохим человеком. Он из жалости удочерил бедную сироту, которая потом доставила ему массу неприятностей. Наверное, если бы я скорректировала свое поведение, наши отношения тут же улучшились бы. Как и отношения с другими членами семьи. Да, глупенькая девчонка отчасти сама была виновата в своих бедах. Но теперь, выбрав этот мир, я окончательно слилась с Пенелопой! Отрицать это подло, ведь в таком случае бесчисленные смерти несчастной девушки, разбившие ее душу на миллионы осколков, были бы напрасны.

Чувство несправедливости, отвергнутая любовь, печаль, боль, отчаяние… По-моему, это слишком!

– Пенелопа…

Вероятно, мой сдержанный тон испугал герцога не на шутку. Лицо его было бледно, глаза вытаращены. Казалось, он задыхается.

– Но… почему ты говоришь об этом только сейчас?!

Зачем ворошить прошлое? Похоже, герцог и правда не догадывался, что скрывалось все это время за моей сдержанностью.

– Вероятно, я вас обескуражила? Да, с моей стороны было глупо держать обиды в себе. – Я пожала плечами.

Герцог приоткрыл рот, но я не дела ему продолжить.

– Справедливости ради, вы ни о чем меня и не спрашивали. Когда Дерек терзал меня без всякой причины, когда Рейнольд обвинил меня в краже ожерелья и даже когда вы узнали, что прислуга морит меня голодом. Вы ни разу не поинтересовались, каково это.

– Пенелопа…

– Я вела себя сдержанно не потому, что была всем довольна. Я спрятала боль глубоко в сердце, чтобы выжить.

Мне приходилось унижаться, умолять и глотать обиды. Со временем это стало просто невыносимо, ведь я привязалась к герцогу и боялась возвращения родной дочери.

Горькие воспоминания наполнили мое сердце болью. Но довольно об этом, все уже в прошлом. Я глубоко вздохнула и продолжила заготовленную речь.

– Однако, повстречавшись с Ивонной, я, кажется, поняла чувства Экхартов. Увы, я не стала вам родной и потому уйду.

Герцог сделался мрачнее тучи. Глаза, вокруг которых врезались морщинки, покраснели. Я потупила взор.

– Ты действительно… покидаешь меня? – Голос герцога срывался. – Останься! Я буду неустанно молить тебя о прощении! – Он как утопающий хватался за соломинку.

– Нет. – Я покачала головой. – Мое душевное спокойствие тоже чего-то стоит. Надеюсь, когда-нибудь я смогу искренне вас полюбить, как вы того и заслуживаете. Но теперь… Я не хочу быть разменной монетой в вашем противостоянии с кронпринцем! И выходить за него замуж в ближайшее время я не собираюсь!

Ледяные слова лишили герцога дара речи.

– Пенелопа, детка! – наконец опомнился он. – Я просто хотел… Нет, нет, не то… Понимаю, я исчерпал резерв доверия, но обещаю, что все изменится!

Искренне он говорил или нет, уже не имело значения. Каллисто и так был встревожен, и я не хотела усугублять его беспокойство.

– Отец, прошу, оставим эту тему, – мягко попросила я. – Политика мне не интересна.

Герцогу следовало сохранять рассудительность, ведь, вспылив, Каллисто мог уничтожить аристократию и разрушить империю!

Отец угрюмо кивнул: похоже, он понял, на что я намекаю.

– Ну, мне пора.

Каллисто наверняка заметил мое отсутствие и теперь рвет и мечет!

– Пенелопа, задержись на минутку! – Отец внезапно достал что-то из-под стола. – Это тебе.

Он протянул небольшой деревянный футляр, и я вспомнила о том дне, когда получила в подарок арбалет.

– Что там?

– Пожалуйста, посмотри! – На морщинистое лицо легла тень отчаяния.

У меня вновь сжалось сердце. Все, это в последний раз! Я аккуратно повернула замочки и откинула крышку.

– Не может быть!..

– Набор для археологических раскопок.

На бархатной подушечке лежали пинцеты, всевозможные увеличительные стекла, рулетка, разные кисти, молоток и долото.

– На футляр