– Не знаю, какие. Она все время в стрессе. И сдерживает себя до невозможного. – Я зевнула. – А теперь приму душ. Пахну, как ходячее барбекю.

Когда я отправилась с Фло наверх, папа прокричал:

– Как там Гамлет?

Я замерла. К чему этот вопрос?

– Он в порядке, а что?

– Просто любопытно.

Последовавшее молчание настолько наполнилось намеком, что его можно было разрезать ножом.

Несколько дней спустя, когда мы вернулись в Пасадену, Гамлет встретил нас латте со льдом.

Снаружи уже было за тридцать градусов, и я с благодарностью выхватила холодный напиток.

– Спасибо.

Роуз с легким беспокойством посмотрела на стакан, который он протянул.

– Эм, спасибо. Но ты использовал цельное молоко?

Гамлет внимательно посмотрел на напиток.

– Да. О, у тебя непереносимость лактозы?

– У нее непереносимость вкуснятины, – сказала я и сделала глоток.

Роуз бросила на меня убийственный взгляд.

– Я занимаюсь танцами. Приходится следить за фигурой. – Она виновато посмотрела на Гамлета. – Но все в порядке! Я могу его выпить.

Она медленно поднесла ко рту трубочку; в каждом ее движении явно читалось нежелание.

Я выхватила стакан из ее рук.

– Ради всего святого! Я его выпью. Гамлет, сделай, пожалуйста, ей что-то другое.

Иногда Роуз была ходячим противоречием – в одну минуту включала босса, а в другую – волновалась из-за того, что ранила чьи-то чувства.

Но посмотрите, кто стал объектом ее беспокойства.

Одетый в обтягивающую мятно-зеленую футболку Гамлет пожал плечами.

– Без проблем. Скажи, что ты хочешь?

Когда они вдвоем отправились к кофейне, я с раздражением посмотрела им вслед.

В кармане завибрировал телефон. Пришло сообщение от Феликса:

Идем сегодня в бассейн?

Во мне вновь проснулось сожаление об упущенных возможностях. Прошлым летом я практически каждый день проводила с Феликсом и Патриком у бассейна, о котором, казалось, больше никто не знал, и читала дерьмовые журналы. Посещение стоило два доллара, и там работали сексуальные спасатели. Лето обычно состояло из потных объятий, солнцезащитного крема и прошмыгиваний тайком в кинотеатры с кондиционерами.

Теперь это все сменилось Роуз Карвер и жаренным на гриле мясом. Я опустилась ниже плинтуса.

Работаю

Феликс ответил:

Прогуляй

В обычной ситуации я бы так и поступила. Но когда посмотрела на Роуз и Гамлета, двух самых искренних и ответственных жителей этого города, мне как-то расхотелось. Если я сбегу, это приведет к серьезным последствиям с папиной стороны. А мне надо было хорошо поработать, чтобы выбраться в Тулум.

Не могу. Смотри, чтобы череп

снова не обгорел.

Я убрала телефон в задний карман и затянула фартук. Пора начинать.

Вернувшаяся к фургону Роуз держала в руке холодный черный кофе.

– Какое у тебя безрадостное существование, – отметила я, без перерыва помешивая в кастрюле рис, чтобы он приготовился вкусным и рассыпчатым. Нет ничего хуже сбившегося в комки риса. Она проигнорировала меня и сделала большой глоток.

Остановка в офисном парке прошла на удивление хорошо. Я с легкостью помещалась в кухонной зоне. Вскоре я узнала, как поджарить ломбо до идеальной корочки и сколько требуется маринованных огурцов, чтобы сок не стекал в рис. Меня поразило, что моя ненависть куда-то испарилась. Роуз легко болтала с постоянными клиентами и умело управлялась как с приемом заказов, так и с выдачей еды в окно.

Когда мы готовились к отъезду, к фургону снова подошел Гамлет.

– Мало работы? – спросила я, вытирая стойку.

Он улыбнулся, отчего в уголках глаз образовались морщинки, уперся руками о нижнюю стойку, куда люди могли поставить тарелки с едой, и опустил на руку подбородок.

– Да.

В этот момент он смотрел только на меня. Я замерла и невозмутимо ответила на его взгляд.

– Ты гимнаст, что ли?

– Гимнаст?

На секунду на его лице отразилось очаровательное непонимание.

– Да. Делаешь сальто и все такое.

Его губы тут же растянулись в улыбке.

– О, нет, в детстве я много занимался боевыми искусствами. Но теперь в основном боксирую.

Мои эмоции полностью вышли из-под контроля; лицо покраснело. Такие вещи всегда казались мне невероятно сексуальными.

– А кто сейчас боксирует? – выдала я. – В смысле, наверное, мужчины из 1970-х в трениках?

Что ты несешь, Клэра?

Но Гамлет рассмеялся, как обычно, откинув голову назад.

Из ниоткуда рядом со мной появилась Роуз.

– Где ты тренируешься?

– В зале в китайском районе.

– Круто! Участвуешь в соревнованиях?

Тот скромно пожал плечами.

– Да.

К моему удивлению, Роуз выбралась из фургона и присоединилась к нему на тротуаре.

– Покажи мне несколько движений!

Она смешно подняла перед собой кулаки, широко улыбаясь.

Это было так мило, что захотелось блевануть.

Гамлет рассмеялся и, сделав к ней шаг, протянул руки.

– Ничего, если я буду касаться тебя?

НИЧЕГО, ЕСЛИ ОН БУДЕТ КАСАТЬСЯ ЕЕ?

Она кивнула, сохраняя спокойствие.

– Ты правша или левша?

– Правша.

Он поправил ей руки, чтобы правый кулак был у щеки, а левый – перед лицом чуть левее носа.

– Все время держи руки вот так, защищай свое прелестное личико.

В его голосе послышалась властность, и мне вдруг стало жарковато.

Даже в такой неуклюжей позе Роуз выглядела грациозно. Затем он чуть поправил ее стойку. Я хотела отвернуться, но не смогла.

– А теперь ударь по моей руке левым кулаком. – Он поднял правую ладонь. – Но при этом сделай небольшой выпад вперед левой ногой.

Роуз одним плавным движением легонько ударила его, передвинув тело.

– Круто! Все отлично, но ты можешь ударить меня сильнее, – сказал он.

Она скривилась.

– Ни за что!

Он заверил ее, что все в порядке, и она, все еще настроенная скептически, ударила сильнее.