– Дорогое очень, – вздохнулВеня, – бешеных денег стоит. Бриллиант там уникальный! Огромный такой иочень необычной огранки.

Я улыбнулась:

– Ты ошибаешься. В оправу был вставленгорный хрусталь.

Веня прищурился:

– И кто вам сказал такое?

– Ирина, – ответила я.

Он мрачно усмехнулся:

– Дайте честное слово… Впрочем, кто васнанял, а? Или вы от государства, без денег?

– Бесплатно ты, голубь, получил бымальчишку без всякого ума и опыта, а не меня, – хохотнул ВикторИванович. – Свезут тебя в СИЗО, окажешься в камере на сто двадцатьчеловек, вот и поинтересуешься там, кто такой Неустроев.

– Нас наняла Ирина, – заявилая, – она оплатила услуги юриста, хочет тебя из ямы вытащить.

Веня стал кусать губы.

– Дайте честное слово, что Ирке нерасскажете!

– О чем? – быстро поинтересовалсяВиктор Иванович.

– Ну… зачем я к маме мотался.

– Говори, – приказал адвокат, –то, что клиент сообщает мне, мгновенно умирает. Я – железный сейф, кладбищечужих секретов.

Веня замялся:

– В общем… как бы это сказать…

– Прямо, – рявкнул Неустроев, –ты спер кольцо!

– Нет, – подскочил Вениамин, –Ирка сама мне его дала. Только она полагала, что перстень ну… тысячу баксовстоит, может, полторы. У Семена в кабинете есть сейф, а в нем целая коллекцияювелирки. Такой большой ящик, обитый бархатом, там три этажа с ячейками, вкаждой что-нибудь дорогое лежит. Я сам не видел, Ирка рассказала, ей «папочка»показывал.

Самое ценное Семен Кузьмич держал под замком ине разрешал Ирине надевать.

– Не сочти меня жадным, – объяснилон свою позицию, – но время сейчас страшное, люди друг друга за два рубляубить готовы, ну наденешь ты вот эти серьги с уникальными розовыми жемчужинами,и что? Ладно, просто украдут, так ведь искалечат из-за кусочка золота.

Но у Семена Кузьмича были и другие бархатныекоробочки, где лежали вещички попроще. И вот эти перстенечки он разрешал носитьИрине. Девушке нравилось не все. Кое-что казалось слишком дамским, рассчитаннымна зрелых женщин. У ее сверстниц были в моде серебряные браслеты, кожаныефенечки, дешевые сережки в виде висюлек. И еще, однокурсницы были просто неспособны оценить украшения, которые дарил жене Семен Кузьмич.

На Новый год Иришка отправилась в роднойинститут на дискотеку. В уши она вдела серьги с сапфирами, окруженнымибриллиантами, на шею повесила такое же ожерелье, палец украсило кольцо«малинка». Когда Ирина, страшно гордая собой, вошла в зал, ее подружка ВераКислова воскликнула:

– Ирка, ну и безвкусица!

– Ты о чем? – поинтересовалась та,потряхивая серьгами.

– Да о твоих украшениях, –захихикала Верка, – купила в переходе у метро дрянь и обвесилась! Уж лучшепростенький комплектик, но из серебра. А у тебя кастрюльное золото состеклышками.

– Молчи, чмо, – ответила Ира, –это настоящие сапфиры с бриллиантами!

Вера молча окинула взглядом сверкающие камни иотрезала:

– Не ври! Такими большими они не бывают.

Вот поэтому Ирина и перестала носить подаркиСемена Кузьмича. Ну какой смысл щеголять в сапфирах, когда все вокруг считаютих стекляшками?

Ирина прожила с профессором несколько лет, ина каждый праздник он преподносил ей очередную коробочку. Сначала Ирочкарадовалась, но потом перестала. Ну зачем ей очередные серьги или кольцо? Лучшебы подарил духи или шубку. Но Семен Кузьмич, человек старого воспитания,искренне считал, что бриллианты – лучшие друзья женщины.

Перстень с огромным камнем диковинной формыИра увидела случайно. Полезла в письменный стол к мужу, нашла коробочку и,раскрыв, залюбовалась. Уж на что она ничего не понимала в драгоценностях, ноэто кольцо выглядело потрясающе. Семен Кузьмич, заставший ее за созерцаниемукрашения, усмехнулся:

– Нравится?

Ирина кивнула:

– Ага.

– Ты сорока, – ласково сказалпрофессор, – настоящий раритет не оценишь, а на блестящее заглядываешься.

– Какой брюлик большой, – покачалаголовой Ира, – небось дорогой страшно!

– Это горный хрусталь, – пояснилпрофессор, – кольцо оригинальное, но не более того, дорого мне просто какпамять о Розалии Львовне. После ее смерти я должен был отдать его, но невыполнил последнюю волю покойной супруги.

– Да? – заинтересоваласьИрина. – А почему?

Семен Кузьмич обычно охотно рассказывал опрежних временах, но сейчас внезапно сухо ответил:

– Потом как-нибудь поговорим на эту тему,она мне крайне неприятна. Впрочем, если колечко понравилось, забирай. Вот егоможешь носить без страха, оно недорогое.

Иришка примерила подарок и вздохнула. Перстеньоказался велик даже на большой палец и крупноват для ее изящной ручки. Носитьего она не стала. Кольцо осело на дне комода рядом с другими презентами отзаботливого Семена Кузьмича. Отдавая Вене перстень, Ира рассказала ему этуисторию и в конце добавила:

– Отнеси его Алеше в счет долга, пустьоценит у ювелира и скажет, сколько тебе еще платить. Семену это кольцо ненравится, да и забыл он про него давно.

Веня принес коробочку Корсакову. Алешканасупился:

– Еще чего, щас, побегу торговатьпобрякушками. Сам продай, а мне верни баксы!

– Но я не знаю, кому предложить, –развел руками Веня, – какие у меня в Москве знакомые, только наши девки изинститута! А ты столичный житель!

Алешка вздохнул и взял телефон.

– Езжай к Рине Зелинской, – сказалон, поговорив с кем-то, – она подружка моей матери, брюлики обожает. Еслипонравится – обязательно купит. Только я ей про «Пежо» ничего рассказывать нестал, и ты не трепись.

Обрадованный, Веня тут же помчался к Рине.Она, вооружившись специальной лупой, долго изучала изделие, а потом устроилацелый допрос: «Где взял? Кто дал? Отчего продаешь?»

Веня отвечал относительно честно. Продаетиз-за того, что понадобились деньги. Дала кольцо любимая девушка, ей онодосталось по наследству.

Рина отложила лупу.

– Купить кольцо не могу.