Как сердце к боли приучила,

Нашла утешные слова,

Что, мол, у жизни —

тыща граней,

А нежность —

разве это грех?

Но был погибших всех желанней,

Но павших был достойней всех.

И на года,

что вместе были,

Она взирает снизу ввысь…

А уж ведь как недружно жили:

Война – не то бы разошлись.

Он погиб восемнадцати лет —

Затерялся в кровавых потемках.

Вот его комсомольский билет,

Изрешеченный, в бурых подтеках.

Парень шел, выбивался из сил,

Но о смерти не думал заране

И свои документы носил

Возле сердца, в нагрудном кармане.

Значит, в сердце ударил свинец…

Я стою, словно смерти отведав.

Боже! Сколько пробитых сердец!

Люди! Сколько пробитых билетов!

А ведь мог он вернуться живой,

Если б строчку в Устав дописали:

«Комсомольцам, идущим на бой,

Выдаются билеты из стали…»

Неуемная зависть

мальчишечьи души томила:

Конармейцы галопом

врывались в тревожные сны,

А наутро ребята

судьбу укоряли уныло,

Что явились на свет

только после Гражданской войны.

Но недолго казалась война

романтической сказкой —

На июньской земле

засыпали бойцы под дождем,

И когда они видели

храбрые сны о Гражданской,

Говорили друзьям,

что приснилось им детство и дом…

Этим людям,

всей грудью

хлебнувшим и горя, и гари,

Всем живущим по крови,

по пролитой крови родным, —

Я внимаю с любовью,

за землю мою благодарен,

Но я даже во сне —

никогда —

не завидую им!

Комплект газеты «Правда»

За сорок первый год.

Почины и парады:

«Дадим!»,

«Возьмем!»,

«Вперед!».

Ударники, герои,

Гул строек по стране…

Июнь.

Двадцать второе.

Ни слова о войне.

Уже горит граница,

И кровь течет рекой.

Газетная страница

Еще хранит покой.

Уже легли утраты

На вечные весы.

Война достигнет завтра

Газетной полосы.

Мы выжили.

Мы это

Умели испокон.

Мне свежую газету

Приносит почтальон…

Жил в «европах» профессор.

Когда он встречал человека,

Убежденного в том,

что война разразиться должна,

То сердился, кричал:

«В середине двадцатого века —

Вы поймите – никак

не возможна большая война!

Вы подумайте здраво:

кругом крейсера, самолеты,

Танки, бомбы, снаряды,

тротил – черт возьми! – аммонал…

Ну, какая война?

Люди все-таки не идиоты!»

И об этом профессор

весомый трактат написал.

«Почему будет мир» —

золотятся слова на обложке.

Эта книга в одном

из музеев лежит на виду.

А для справки добавлено:

автор погиб под бомбежкой

В середине столетия —

в сорок четвертом году.

Мальчишки не играют в мир —

Они в войну играют.

Вот восьмилетний командир

Отряд свой собирает.

Ура! Стрекочет автомат,

Бабахают пистоны.

Сурово «пленные» молчат,

А «раненые» – стонут…

Воюют парни от души:

Вот «враг» уже сдается…

А игры тем и хороши,

Что жизнь в них познается!

Уходя из детства, оглянись!

Чистый воздух набери всей грудью.

Как бы дальше ни сложилась жизнь,

Лучше детства ничего не будет.

И не потому, что детворе

Не знакомы взрослые печали, —

Просто лучшей жизненной поре

Определено стоять в начале…

Давайте чаще думать о вчера —

Ведь мы вчера сегодняшними стали.

Из детского забытого двора

Ведут пути в немыслимые дали.

Двор маленький и нам уже в упор.

В таком от дружбы никуда не деться:

Обремененный шпагой «мушкетер»

Бросает вызов рыжему «индейцу».

Уже в игре возможно различить

И неучей, и будущих ученых:

Одна занозы пробует «лечить»,

Другой уже косится на девчонок.

Один всегда шатается без дел,

Второй чуть что – размазывает слезы,

А третий где-то что-то подглядел

И мелом на стене строчит доносы.

Уже есть правдолюбцы и лжецы,

Есть трусы, огражденные отцами,

Есть мальчик, сочиняющий концы

К историям с печальными концами…

И все с опаской смотрят за забор,

Где слышен гул автомобилей грозных,

Где строгий светофор глядит в упор

И где запрещено гулять без взрослых.

И невдомек смышленой детворе,

Что там все те же – радости, напасти

И что на роковой проезжей части

Законы те же, что и во дворе…

Христос ходил по водам, как по суше,

Хоть обладал такой же парой ног.

Мне десять лет – и я Христа не хуже,

Но по воде бы так пройти не смог.

Так значит, я – совсем не всемогущий?

И для меня есть слово «никогда»?!

Не может быть,

Наверное, погуще

Была вода в библейские года…

Найдешь позабытое фото

Впервые за несколько лет,

А в мире прибавилось что-то,

Чего-то давно в мире нет…

На карточке: мамой ведомый,