Часы на каминной полке, словно услышав мысленный вопрос хозяина, затянули протяжную мелодию, похожую на завывание вьюги. В Драгском замке с незапамятных времён не жаловали радость, считая, что предаваясь веселью,  навлекут кару Богов. Ведь смертные не должны быть счастливее вечно пирующих Асов.

Без трёх четвертей полночь. Значит, провалился на час с небольшим. Тело заныло, а пальцы рук, всё ещё крепко сжимавшие перо, сгибая его, свело судорогой. Всё, пора идти спать в кровать, а не делать вид, что всё ещё занят изучением докладов. И ведь самое смешное, что он сам запретил кому-либо тревожить короля в его кабинете без особой надобности!

Рагнар собрал все бумаги со стола и спрятал их в сейф. Хорошо, что Карл не видит, в каком они беспорядке! Завтра с самого утра Рагнар ими займётся – на свежую голову.

Тихий скулёж за спиной заставил короля вздрогнуть и нащупать кинжал, всё время висевший на поясе. Рагнар резко повернулся, не снимая руку с рукояти, одновременно прислоняясь спиной к закрытой дверце книжного шкафа, за которой находился сейф с бумагами.

Посреди кабинета, рядом с диваном сидело большое животное, похожее на собаку. То, что это не пёс, Рагнар отметил сразу: таких ярко-синих глаз и заострённой морды нет ни у одной породы в королевстве. Да и откуда бы взяться в его кабинете взрослой псине, таращившейся так, будто пришла с докладом. С тем самым, который делается в особом случае.

– Что тебе надо? – спросил Рагнар, отпустив рукоять кинжала. Если это тот, про кого король подумал, сталь тут не поможет, даже самая искусно выкованная.

Животное продолжало сидеть, лишь склонило голову, словно раздумывало. А потом встало и, не оглядываясь, направилось к двери.

Рагнар на минуту зажмурился, надеясь, что когда откроет глаза, собака исчезнет, а он всё спишет на переутомление. Не вышло. Видя, что за ним не идут, зверь вернулся на своё место и снова выжидательно уставился на Рагнара. Мало того, теперь это была не собака, а огромный снежный барс с длинной лоснящейся шерстью, похожей на чернёное серебро.

– Хочешь, чтобы я пошёл с тобой? – вопрос Рагнар задал, уже зная ответ и то, кто стоит перед ним. Всё, как описывалось в «Хрониках».

Оставалась последняя надежда, что кто-то пытается ввести его в заблуждение. Король сосредоточился и аккуратно задействовал Дар, позволяющий блокировать любые магические способности подданных. Запрос остался без ответа. Так он и думал: зверь не был порождением морока или другой магии, известной Северному королевству.

– Веди! – коротко приказал он. – Я иду за тобой!

Барс немедленно сорвался с места и серой тенью прошмыгнул в приоткрытую дверь. Рагнар мельком отметил, что минуту назад она была затворена. Никто бы не посмел тревожить короля в его кабинете без особой надобности, и уж точно не стал бы подглядывать в щёлку!

Стража, должно быть, всполошилось, когда он выбежал вслед за зверем, боясь упустить того, но, как обычно, не посмела последовать за ним без прямых на то указаний. Коридоры и лестничные проёмы извивались  лентами, стены плясали, грозя опрокинуть, но погоня не заканчивалась. «К счастью, я пока не наткнулся на придворных», –  успел подумать Рагнар, перед тем, как на пути вырос Пьерсон – внезапно, словно вынырнул из стены.

– Ваше величество, простите меня, – низко поклонился он, расправив полы плаща, сделавшись похожим на ворону, и загородил дорогу, не дав ни единого шанса пройти мимо, не удостоив словом. Дворцовый этикет – жуткий тиран, которому обязан подчиняться даже король.

«Пнуть бы его снова, как в детстве», – мстительно подумал Рагнар, смотря на советника.

Когда-то он так и делал, пока этот хлыщ, будучи сыном фрейлины, не пожаловался королеве-мачехе, а та не передала всё отцу, который задал наследнику знатную трёпку, лишив удовольствий и сладостей, заменив их уроками истории культа Норн, богинь-прорицательниц, говорящих по слову в одну человеческую жизнь. Как только Рагнар тогда челюсть не вывихнул от зевоты!

– Вас что-то тревожит или угрожает? – с притворной заботой спросил Пьерсон, в глазах которого  мелькнула насмешка.

«Он хотел спросить, не сошёл ли я с ума», – усмехнулся Рагнар и, поняв, что цель погони потеряна, решил выместить раздражение на безопаснике.

– Я чуть не споткнулся о вас, пока…прогуливался. Вам не спится, ярл Пьерсон?

– Бродить по коридорам, пока другие видят сны, – моя прямая обязанность, ваше величество. Простите, что путаюсь под ногами, но я всеми силами стараюсь оградить вас от опасностей. Даже если вы предпочитаете их не замечать.

Наглец снова поклонился с самым смиренным видом.

– Вы о кошке? Барсе, который только что пробежал мимо, когда ты меня остановил, Дьяр? Или в попытке разоблачить заговор стараешься залезть под юбку к претенденткам на место королевы? – Рагнар, разгорячённый бегом, подошёл к Безликому так близко, что видел, как расширились у того зрачки, превратив глаза в бездонные колодцы.

Пытается оморочить? Король почувствовал, как рядом проснулась магия и по привычке накинул на неё блокирующий щит. Так-то лучше. Пусть главный безопасник  и пользуется тем, что Рагнар связан обещанием не отстранять его от дела и не причинять вреда, но делать из себя куклу он не позволит!

– Все мои действия продиктованы заботой о безопасности королевской династии, ваше величество, – Пьерсон отошёл на шаг и склонил голову. – Абсолютно все. Об этом я и хотел вам доложить. Чтобы избежать непонимания…

Рагнар жестом заставил безопасника замолчать. Большая серебристая кошка, мягко ступая по ковру, уселась на задние лапы и оглушающе мяукнула, топорща длинные жёсткие усы. Пьерсон не шевельнулся.

Он не услышал. Гарма – стража Мглы – видят лишь те, в чьих жилах течёт магия его хозяйки. Бывает, что Гарм обращается безобидной дрожащей тварью, если это может помочь его подопечному, но Пьерсон, каким бы он ни был сильным Магом, видимо, не интересовал Мглу. Это ведь не его предки  заключили сделку на крови!

– После, – бросил Рагнар и смерил безопасника таким взглядом, что тот счёл благоразумным отступить.

– Как прикажете, ваше величество, – выделил он особо титул короля. И, поклонившись, скрылся так же бесшумно, как и появился.

Гарм сорвался с места и ринулся вниз по лестнице, в подвальные помещения замка. Гонка возобновилась, но вдруг барс замер, после чего начал ступать еле слышно, угрожающе рыча.

– Значит живые мертвецы тебе не по нраву? – усмехнулся Рагнар, радуясь, что даже бессмертный страж из чуждого людям мира, чего-то боится.

Барс продолжал мягко ступать по каменным, истёртым ступеням, винтообразно уходящим в помещения, куда никогда не проникал свет. В нос короля ударил тлетворный запах сырости и разложения, но любопытство было сильнее отвращения, и Рагнар следовал за зверем, радуясь, что не поскупился на освещение. Магические шары парили под высоким сводчатым потолком, но пользы от них было гораздо больше, чем от вечно чадящих масляных ламп.