Тем, кто служит в этой части замка, приходится нелегко, и ослепительно-белый свет, рассеянно струящийся с потолка, делает их работу если не веселее, то хотя бы сноснее.

Первый дозор, который он встретил, очень удивился появлению государя в таком месте, но стража вытянулась по струнке и отдала честь, не тревожа лишними вопросами, когда король, махнув рукой, прошёл мимо. Но вопросы непременно появятся у командора охранной службы, который, должно быть, наспех вскочив с постели, уже бежит ему вослед.

Рагнар не стал его дожидаться, всё дальше углубляясь в паутину путанных коридоров. Зверь ступал осторожно, оглядываясь по сторонам, но когда они миновали второй дозор, перешёл на расслабленный шаг. Дальше дорога разветвлялась. Левый проход вёл к оружейной, погребам с провизией, в жилые помещения стражников. Правый – в тюремные казематы. Их обычно не охраняли. Да и зачем? Папаша Тео, как его называли при жизни, и после преждевременной кончины сохранил за собой место тюремщика. Уйти из-под надзора такого охранника было невозможно. По крайней мере, живому.

Гарм заколебался и, остановившись, пару мгновений принюхивался, чтобы в следующую секунду направиться в правый проход. Рагнар вздохнул, поморщился и отправился следом, мысленно кляня стража Мглы на чём свет стоит. Что за услугу он должен оказать Мгле именно здесь и сейчас? Или это такое чувство юмора напополам с намёком: мол, не будешь слушаться – окажешься пленником в собственном замке.

«Надо бы спросить у Виртанен. Уж она-то должна знать, – подумал король и впервые за сегодняшний вечер, так неожиданно переросший в необычную ночь, улыбнулся. – Заодно будет повод для приватного разговора».

– Ваше величество, – окрикнул Рагнара мальчишеский голос. – Пожалуйста, подождите старика.

Король усмехнулся, но остановился. Бравому вояке-командору при его внешности старого, закалённого тренировками и походной жизнью солдата достался почти юношеский тембр. Однако над начальником стражи никто не смеялся: командор Фолкор был вспыльчив и жестоко пресекал насмешки.

– Доброй ночи, Линд! – добродушно начал Рагнар, видя, что командор запыхался и вообще выглядит растерянным. Вероятно, гадает, в чём он провинился, и почему король бродит здесь в такой час. – Только не спрашивайте о цели моего визита. Я не намерен обсуждать её с вами.

– Конечно-конечно, ваше величество. Разрешите только сопроводить вас, куда бы вы ни направлялись.

Рагнар пожал плечами. Так будет даже спокойнее. Гарма Линд не видит, хотя Мага-анимала он бы непременно заинтересовал. Барс недовольно прищурил глаза и снова двинулся по направлению к тюремным помещениям.

Дорога пошла под уклон, потолок опускался всё ниже, и командор, до этого бодро шагавший позади, стал спотыкаться и припадать на одну ногу.

– Что не так? Или вы тоже боитесь драугра? – усмехнулся, не оборачиваясь и не замедляясь, король. – Сами же уверяли, что Драгский замок совершенно безопасен. Да и, уверен, не хуже меня знаете, что мы не одни. За каждой бочкой или в очередной нише прячется безопасник, приставленный Пьерсоном, чтобы незаметно меня охранять.

– Так я… – замялся вначале Фолкор, но, откашлявшись, бодро оглушил Рагнара звонким голосом: – Ваше величество, простите мою дерзость, но думаю, что угадал цель вашего нежданного визита.

– Правда? – тут уже удивляться пришлось королю.– И какова же она, по-вашему?

– Навестить пленницу?

Рагнар так резко остановился, что лишь благодаря отменной реакции командору удалось не столкнуться с ним.

– Я так и предполагал, что вы не знаете, – в словах Фолкора прозвучало негодование и скрытое злорадство. Начальника безопасности недолюбливали. И завидовали должности, конечно. – Но ярл Пьерсон показал бумагу, подписанную вашим величеством, так что…

– Да-да, все его действия продиктованы интересами государства и произведены непосредственно по моему приказу, – Рагнар ускорил шаг. Хель бы побрала за эту бумагу его брата! В груди занозой засело неприятное предчувствие. – Что за пленница?

– Темно было, я не разглядел, – оправдывался Фолкор, сделавший знак своим людям следовать за ними. Двое из стражи, взяв по короткому мечу, отделились от стоявших на входе в казематы и двинулись за ними чуть поодаль, чтобы не отстать, но и не мешать разговору. – Да и не разглядывал, ваше величество. Клетки давно пустуют, но ухаживают за ними отменно. Да и вреда, кроме страха, заброшенная тюрьма не принесёт. К тому же, ярл Безликий, простите, Пьерсон говорил, что она здесь только на одну ночь.

Линд не врал. Рагнар сам давно опустошил казематы в подвалах замка, переведя оставшихся преступников в городскую тюрьму. Государственные изменники нынче стали такими же диковинными птицами, как и заморские питомцы Фолкора, которых он собирал по всему миру из любви к имитаторам человеческих голосов.

– Папаша Тео! – закричал командор, и эхо разнесло его крик по пустому коридору, по обе стороны которого виднелись ряды высоких пустых клеток. Магические шары, по знаку стражи, взмыли вверх и застыли ярко-белыми лампами, залив помещение таким ярким светом, что Рагнар зажмурился.

Один предупреждающий стук, который служил условным сигналом для стража тюрьмы, и в воздухе разлился пряно-сладковатый запах, летящий впереди своего неживого хозяина.

– Да иду я! Что за ночь окаянная! – папаша Тео, не торопясь и закрываясь рукавом от яркого света, придающего его коже зелёно-белый оттенок. – А, это знатные гости! Только уберите псину. И с места не подумаю сдвинуться, пока она таращится и шипит.

Брюзжащий и нарочито медленно двигающийся живой мертвец уставился в угол, где стоял Гарм, пытающийся пройти мимо, но не способный преодолеть барьер, выставленный драургом.

«Хильда, ты здесь?» – так и хотелось выкрикнуть Рагнару, но оставалось лишь в нетерпении сжимать кулаки и сердито посматривать на командора, непонимающе оглядывающегося по сторонам.

– Хе-хе, мало ли что вы там не видите. Вон, барьер не замечаете, а он славно маскирует то, что никому не надо разглядывать… – хрипло засмеялась нежить в ответ на просьбу Фолкора перестать дурить и снять защитный барьер. Пройти-то сквозь него можно и так, только вот толку для Хильды, если это она, не будет.

Папаша Тео, конечно, послушается королевского перстня, символа власти, носимого Рагнаром на безымянном пальце, но присутствие Гарма делало нежить беспокойной и крайне упрямой. Мертвец тряс головой, вращая безжизненными глазами-бельмами, раскачивался из стороны в сторону, а барс рычал всё громче, по-собачьи поднимая круглую голову. Синие глаза зверя угрожающе горели сапфирами, а шерсть на загривке торчала серебряными колючками

Рагнар быстрым шагом прошёл в угол, делая вид, что проверяет:

– Сгинь, быстро! – прошептал он, и зверь, презрительно фыркнув, растаял в воздухе.

– Здесь никого нет. Немедленно снимай барьер, иначе отправишься к соратникам, – отрывисто приказал король, и папаша Тео, хитро прищурив глаза и обнажив в улыбке гнилые остатки зубов, опустился на корточки и стукнул по земле. В ушах раздался противный свист, причинявший боль, и так же внезапно пропал. К щекам и лбу прикоснулась тончайшая паутина, в глазах прояснилось.