– Вот и прекрасно, – ответил Мейсон. – Я всегда судовольствием выступаю перед присяжными.

Мейсон и Делла вышли от Дрейка. По дороге он дал ейнесколько банкнот.

– Прежде чем пойдешь домой, положи их, пожалуйста, в сейф.

– Что это? – поинтересовалась Делла.

– Мы же получили от клиента двести пятьдесят долларов.

– Это те самые?

– Не знаю, – ответил Мейсон, – я перемешал их со своими. Ктому же что-то потратил. В конце концов, мне никто не запрещал тратить деньги ине требовал предъявить те, которые мы получили от клиента.

Судья Ллойд Л. Сеймур кивнул помощнику окружного прокурора:

– Желает ли обвинение сделать заявление?

Мэйнлов П. Раскин, один из лучших сотрудников прокурораГамильтона Бергера, встал, поклонился суду и шагнул к присяжным.

– Высокий суд, господа присяжные! – начал он. – Обвинениенамерено доказать, что обвиняемая Дженис Вайнрайт знала, что ее хозяин, МорлиЛ. Тейлман, собирал большую сумму наличных денег двадцатидолларовыми купюрами.Мы можем только догадываться, как мистер Тейлман намеревался использовать этиденьги, но собираемся неопровержимо доказать, что они у него были. Мы докажем,что у обвиняемой был чемодан, содержащий двадцать пять или тридцать пять фунтовдвадцатидолларовых банкнот, то есть примерно двести тысяч долларов. Онаобманула адвоката Перри Мейсона, заставив его думать, что он помогает защититьинтересы ее хозяина, в то время как в действительности она намеревалась убитьего и похитить деньги. Мы докажем, что она заманила своего хозяина в заброшенноеместечко в горах и там убила, а потом отправилась в Лас-Вегас, штат Невада,заявив, что делает это по приказу хозяина. Мы докажем, что в ее хорошопродуманном плане было несколько уязвимых мест, ставших очевидными в ходеследствия. Мы докажем, что мистер Коль Б. Трой, деловой партнер Морли Тейлмана,видел молодую женщину, похожую на обвиняемую, которая в ночь накануне убийстваследила за Тейлманом, когда он покидал Бейкерсфилд. Мы предполагаем доказать,что мистер Тейлман намеревался отправиться домой, покинув контору мистера КоляБ. Троя. Обвиняемая вынудила его поехать в горы и провести ночь с ней. Мынамерены при помощи косвенных улик бесспорно доказать, что обвиняемая присвоиладеньги. Мы намерены доказать, что мотивом убийства была кража большой суммы, додвухсот тысяч долларов. С помощью неопровержимых косвенных улик мы докажем, чтообвиняемая и жертва прибыли в Палмдейл вдвоем. Рано утром там прошел ливень,земля перед домом, где было найдено тело, намокла, и автомобиль оставил следына влажной, мягкой почве; единственные следы на месте убийства оставленыавтомобилем обвиняемой. На основании всех этих доказательств мы будем требоватьвердикта о предумышленном убийстве. – Раскин поклонился суду и сел на своеместо.

– Желает ли защита сделать заявление? – спросил судьяСеймур.

– Да, – отозвался Мейсон. Он встал и повернулся к присяжным:– Леди и джентльмены, прошу вас иметь в виду, что все доказательства, о которыхговорил прокурор, являются косвенными. Мы собираемся показать, что все онимогут иметь иное объяснение.

– Высокий суд, – заявил Раскин, – здесь не время и не местоспорить. Если адвокат хочет сообщить, что именно он намерен доказать, мы невозражаем. Если же он желает устроить разбирательство по делу, ему следуетдождаться соответствующего момента.

– Хорошо, ваша честь, – ответил Мейсон и повернулся иприсяжным: – Мы намерены доказать, что обвиняемая невиновна.

С этими словами он вернулся к столу защиты и уселся на своеместо.

По залу пронесся возбужденный гул, некоторые присяжныеулыбнулись.

Судья Сеймур объявил:

– Обвинение начинает дело.

Раскин вызвал на свидетельское место топографа, которыйпредъявил карту местности с автомобильными дорогами и план помещения, где былонайдено тело. Он вызвал фотографа, который предъявил фотографии тела,окружающей территории, интерьера и наружного вида здания.

– Вызовите свидетеля мистера Маркуса, – распорядился Раскин.

Маркус оказался метеорологом и заявил, что ранним утром всреду, четвертого числа, в горах прошла гроза. Ливень, хоть и кратковременный,был очень силен и смог достаточно увлажнить землю перед домом. Былипредставлены фотографии, изображающие грязную землю с отпечатками автомобильныхшин.

– Перекрестный допрос, пожалуйста, – обратился Раскин кМейсону.

Мейсон поднялся со своего места и дружелюбно поклонилсясвидетелю:

– Вы знаете, в какое время шел дождь?

– Примерно в пять утра.

– Что значит – примерно?

– Ну, между четырьмя тридцатью и пятью тридцатью утра. Ввидутого, что гроза носила локальный характер, точнее сказать невозможно.

– Это было в среду, четвертого, утром?

– Совершенно верно.

– Как много осадков выпало именно в этом месте?

– Двадцать пять сотых дюйма или что-то около того. Но переддомом склон, и воды собралось больше. Почва там оказалась достаточно мягкой,чтобы на ней отпечатались следы, тем более следы автомобиля.

– Вы заметили там следы автомобиля?

– Заметил. На краю этого участка мягкой почвы перед домомстоял «Кадиллак». Он следов не оставил. А вот от дома к шоссе вели следыавтомобиля.

– Как далеко от дома до шоссе?

– Около ста пятидесяти футов. Это дорога с покрытием, вовремя дождя на ней не остается следов – таких, которые можно идентифицировать.Однако и там можно разглядеть следы автомобиля, проехавшего по грязи. Эти следыспускаются с холма, они оставили грязные отпечатки на расстоянии примернодвадцать пять футов. Отпечатки также совершенно четко были видны там, гдемашина выехала на дорогу с покрытием.

– Спасибо, – поблагодарил Мейсон, – у меня больше нетвопросов.

Раскин вызвал эксперта, который делал снимки автомобильныхследов.

– Были ли отпечатки колес достаточно четкими? – спросилРаскин.

– Да. Три шины были одинаковые. Одна отличалась, в нейимелся небольшой дефект.

– В какой именно?

– На переднем правом колесе.

– Можно ли было идентифицировать этот дефект по отпечатку навлажной почве?

– Да, сэр.

– Обследовали ли вы машину обвиняемой Дженис Вайнрайт,регистрационный номер GVB триста девяносто три?

– Да.