К этому времени свидетельница уже не напоминала беспомощную,убитую горем вдову. Она сидела, слегка наклонясь вперед и свирепо глядя наМейсона.

– Миссис Тейлман, – продолжил адвокат, – вы нашли письмо вкармане вашего мужа?

– Если это можно назвать письмом, – огрызнулась она. –Угрозы шантажиста!

– И конверт?

– Да, и конверт, – ироничным голосом ответила она.

– В левом верхнем углу конверта был обратный адрес и имя –А.Б.Видал.

– В левом верхнем углу, – снова повторила за ним она, – былобратный адрес и имя – А.Б.Видал.

Миссис Тейлман была слишком разозлена, чтобы пытаться скрытьсвои эмоции.

– Вы говорите, это были угрозы шантажиста. Откуда вы этознаете?

– А что это, по-вашему, было – приглашение на танцы? –взорвалась она.

Нахмурив брови, судья Сеймур погасил раздавшиеся в залесмешки.

– И отправителем письма был А.Б.Видал?

– И отправителем был А.Б.Видал.

– Теперь, миссис Тейлман, – обратился к ней Мейсон, –сообщите, пожалуйста, господам присяжным ваше девичье имя.

– Дей Даунс.

– Это имя дали вам при крещении?

– Не знаю, – ответила она, – я там была, но ничего не помню.

– Вы пошли в школу под этим именем?

– Я не помню, когда пошла в школу.

– Вы носили это имя, когда вам было двенадцать лет?

Она немного поколебалась и сказала:

– Вы же понимаете, мистер Мейсон, что это былпрофессиональный псевдоним.

– Понятно, – отозвался Мейсон. – А ваше настоящее имя?

– Я…

– Суд ждет!

– Агнес.

– Агнес, а дальше?

– Агнес Видал! – крикнула она.

– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – Это все.

Раскин встал и успокаивающим голосом обратился ксвидетельнице:

– Миссис Тейлман, я понимаю ваш гнев. Прошу вас объяснитьгосподам присяжным, что вы почувствовали, увидев имя на конверте.

– Я почувствовала, – начала она, стараясь вернуться к ролибезутешной вдовы, – что какой-то шантажист использовал имя Видал, чтобыпоказать моему мужу, что он знает… все обо мне.

– Вы посылали это письмо?

– Конечно, нет!

– Вы имеете к нему какое-то отношение?

– Нет.

– Что вы о нем знаете?

– Только то, что уже рассказала.

– Какое впечатление произвело на вас имя А.Б.Видал?

Судья Сеймур взглянул на Мейсона:

– Защита не возражает, чтобы свидетель рассказал о своихвпечатлениях?

– Ни в коем случае, – ответил Мейсон. – Я и сам хотел бызадать несколько вопросов по этому поводу.

Свидетельница снова свирепо взглянула на Мейсона и повысилаголос:

– Я была просто уверена, что это шантаж и имя использовано,чтобы задеть моего мужа.

– У меня все, – объявил Раскин.

– У защиты есть еще вопросы к свидетельнице? – обратился кМейсону судья Сеймур.

– Да, ваша честь. Я хотел бы узнать у свидетельницы, чтоименно в ее прошлом могло натолкнуть ее мужа на мысль о шантаже?

– Протестую! – закричал Раскин, вскакивая с места. –Свидетельница не говорила ничего подобного. Вопрос несущественен и не относитсяк делу!

– Напротив, – возразил Мейсон, – свидетельница поведала освоих впечатлениях, и я настаиваю на том, что мой вопрос вытекает из ее ответа.

– Вполне возможно, – сказал судья Сеймур, – но это совсем незначит, что мы можем тратить время на обсуждение несущественных вопросов.Однако в связи с характером перекрестного допроса я намерен разрешить этотвопрос.

– Вы поняли вопрос? – спросил Мейсон свидетельницу.

– Я не совсем в этом уверена.

– Что именно в вашем прошлом заставило вас подумать, чтоиспользование вашего имени имеет отношение к шантажу?

– Ничего! – взорвалась она. – Совершенно ничего!

– Спасибо, – улыбнулся Мейсон. – Больше вопросов не имею.

– У нас все, – объявил Раскин.

Взбешенная миссис Тейлман прошла мимо стола защиты, бросаяна Мейсона свирепые взгляды.

Мейсон повернулся к сидящей позади него Дженис Вайнрайт иободряюще шепнул:

– Мы сумели разрушить образ скромной, убитой горем вдовы.Это может очень многое значить в дальнейшем.

Раскин вызвал лейтенанта Трэгга.

Лейтенант Трэгг профессионально немногословно описал местопреступления. Он объяснил, что работал совместно со службой шерифа, так как онзанимался этим делом, когда обнаружилось, что Морли Тейлман пропал. Спокойно,невозмутимо и объективно он описал помещение: диван-кровать, душ, туалет,письменный стол, стулья и стенной шкаф с бумагами.

Тело лежало на полу лицом вниз, правая рука слегка вытянутанад головой, левая – согнута возле левого бедра. Лейтенант отметил факт ригормортис[1] на момент, когда он осматривал тело.

– В какое время вы увидели тело? – спросил Раскин.

– В семь двадцать семь вечера.

– В среду, четвертого?

– Да.

– Вам известно, когда было обнаружено тело?

– Нет.

– Но вы знаете, когда вам об этом сообщили?

– Да.

– В какое время это было?

– Около шести часов.

– Перекрестный допрос, пожалуйста, господин адвокат, –сказал Раскин Мейсону.

– Когда вы приехали в дом, диван-кровать был разложен? –спросил Мейсон.

– Нет, уже сложен.

– Может быть, его вообще не разбирали?

– Этого я не знаю, – подумав, ответил Трэгг.

– Спасибо, у меня все, – объявил Мейсон.

– Доктор Ломбард Г. Джаспер, – объявил Раскин.

Доктор Джаспер прошел на свидетельское место, принес присягуи сообщил, что является помощником судебно-медицинского эксперта и чтообследовал тело Морли Л. Тейлмана, прежде чем его забрали с места происшествия.Обследование проводилось примерно в половине восьмого вечера, в среду,четвертого числа. По мнению доктора Джаспера, смерть наступила между полуночьюи пятью часами утра.