– Помилуйте, догадаться нетрудно, – сказалаграфиня. – Вы ничем от нас не отличаетесь, уж простите. Интриги, козни,тайна… Все то же самое, господа, все то же самое… Эти слова обожает грустноизрекать мой наводящий тоску супруг, обнаружив у дверей моей спальни очередныесапоги. Все то же самое. Миссия ваша насквозь неофициальна, и ее следуетдержать в тайне от любого – ну что тут непонятного?

Сварог задумчиво наклонил бутылку над своим бокалом, глядяна густое, багровое вино. Не получилось лихой прогулки. Неужели Гаудин не знал?А что он мог сделать, даже если бы знал?

– Единственная надежда – король. Не так ли? – спросилон.

– Да. Уж он-то любит Делию без памяти…

– А нам осталась самая малость – раздобыть вескиедоказательства…

– Самая малость, – с бледной улыбкой подтвердилаграфиня.

Золотой колокольчик у входа звякнул. Графиня живо подбежалаи распахнула дверь:

– Барон, вы опоздали на три минуты! Если бы я назначиласвидание в своей постели, вы и тогда опоздали бы?

– Признаюсь с прискорбием – да, – поклонилсявошедший. – Даже манящий образ вашей постели, милейшая Маргилена, не всилах победить безжалостную старость, прочно овладевшую вашим покорным слугой…

Пожалуй, он кокетничал и прибеднялся. Это был пухлый лысыйкоротышка лет шестидесяти, слабый и неопасный на первый взгляд, но на щекастойфизиономии Тентира[8] холодно голубели колючие и внимательныеглаза, а обманчиво вялые движения скрывали, похоже, недюжинную силу ипроворство, вполне пригодные и для ублажения дам, и для схватки на мечах.

– Барон Гинкер, – представился толстяк. – Имеюнесчастье заведовать одной из столичных полиций. Вы позволите узнать вашеочередное имя?

– Барон Готар. Имя настоящее.

– А это осмотрительно?

– Пожалуй, да, – сказал Сварог. – Вообще-то у меняесть еще несколько имен…

Гинкер цепко взглянул на него:

– Я бы рискнул предположить, что среди ваших титуловотыщется и графский… Впрочем, это лишь предположения, о которых я уже забыл. Идругими вашими именами интересоваться не намерен. Могут подвесить на дыбу,знаете ли, и если сболтнешь что-нибудь ненароком, выйдет плохо и тебе, и людям.Императорский замок высоко, а пыточные гораздо ближе…

– У вас же, насколько я знаю, пытка для дворян летпятнадцать как отменена, – сказал Сварог.

– Вы не обидитесь, если я рискну предположить, милейшийбарон, что в нашем окаянном ремесле вы – человек новый и неопытный? Нет?Отлично. Так вот, есть печальные прецеденты, когда пытка применяется ко всембез исключения, без оглядки на вольности и привилегии. Наш случай к таковым какраз и принадлежит, ибо впрямую затрагивает короля, а следовательно, все мыпрямехонько попадем либо в Королевский Кабинет, либо в Багряную Палату, каковыене связаны никоими установлениями, кроме воли монарха… При этой юной особеможно говорить непринужденно?

– Да, – сказал Сварог.

– Понятно. – Гинкер с непонятным выражением лицаоглядел Мару. – Милочка моя, вы эту прекрасную фамильную вилку изпарадного сервиза вертите просто так или готовы при нужде вогнать мне ее вглаз? Метнувши?

– В сонную артерию, – сказала Мара. – Если в глаз,вы ж начнете вопить, хотя бы несколько секунд, а если в сонную – это мгновенно…

И они вежливо раскланялись, созерцая друг друга не безуважения.

– У вас очаровательная спутница, барон, – сообщилпротектор. – Живая, непосредственная… Я краем уха слышал о любопытномучебном заведении, которое она, я полагаю, окончила. Мне не помешало бы нечтоподобное, но вряд ли удастся преодолеть косность мышления министра полиции… Чтовы знаете, барон? – спросил он, резко меняя тон.

– Ровно столько, сколько известно графине.

– Уже легче. Итак, суммируя и обобщая… Полагаю, уже можно примерно– подчеркиваю, примерно – набросать эскиз происшедшего. Мелкие, несущественныеподробности я опущу. Около четырех часов ночи неподалеку от апартаментовпринцессы Делии имело место некое оживление, переместившееся затем в староекрыло дворца, оттуда – к Полуденным воротам, по улицам Медников и ВсехДобродетелей, вплоть до переулка Белошвеек, где то ли прекратилось, то лиудалилось в неизвестном направлении, изменив свой характер и суть. Этотеоретическое описание. Практика же означает, что ночью группа неизвестных лицпопыталась ворваться в покои принцессы. Защищавшие ее ликторы и гланскиегвардейцы Лохерварского полка вместе с принцессой и ее близким другом,лейтенантом вышеназванного полка Данаби, с боем отступали к Полуденным воротамчерез старое крыло, теряя убитых, а возможно и раненых, которых нападавшиепотом добили. Рискну предположить, что стража Полуденных ворот, по некоторымсведениям, оказалась на стороне Делии. Отступавшие, теряя людей, достиглипереулка Белошвеек, где разыгралась последняя схватка, унесшая жизнь лейтенантаДанаби. Правда, свидетели, которых я имел глупость оставить на свободе,назавтра бесследно исчезли… Дальше – неизвестность. Принцесса исчезла. Водворце не было ни переполоха, ни общей тревоги. Девяносто девять человек из стауверены, что ночью произошла пьяная драка меж гвардейцами соперничающих полков.Король лично повелел сохранить все в тайне, дабы не выглядеть в глазах соседейварварами, способными учинить спьяну резню во дворце монарха. Родственникамубитых приказали держать язык за зубами. На месте Делии отныне – нечто. Вот ивсе, если вкратце. У вас, конечно, будут вопросы?

– Вы совершенно уверены, что на месте принцессы – «нечто»?

– Уверен.

– Откуда вы это знаете?

– Я предпочел бы не отвечать на этот вопрос.

– Хорошо… – сказал Сварог. – Все равно я быстро смогупроверить и сам… Почему Делия и ее люди пробивались прочь из дворца? Надежнее иестественнее было бы забаррикадироваться в комнатах, дождаться, когдаподнимется шум на весь дворец, сбежится стража… Почему она бежала из дворцалюбящего отца, где ей, теоретически рассуждая, ничто не могло грозить?

– Эта загадка до сих пор мучает и меня, – призналсяпротектор. – Невероятно нелогичный поступок, полностью противоречащийздравому смыслу и опыту телохранителей, гвардейцев. По-моему, существуетодно-единственное объяснение: обстоятельства нападения были таковы, чтопришлось действовать вопреки здравому смыслу. За пределами дворца былобезопаснее, чем в нем. Но что они увидели, я не берусь гадать. Они могли броситьсяпрочь из дворца, увидев короля, пришедшего во главе отряда убить дочь. Нокороль в ту ночь не покидал своей спальни, мне достоверно известно… Быть может,гвардейцы увидели… неких существ… не принадлежащих нашему миру…

– Для кого происшедшее может оказаться как нельзя болеевыгодным?