– Но в первый раз ты и в самом деле покраснел. Этак пикантнозапунцовел…

– Р-разговорчики, – сказал Сварог. – Меня,понимаешь ли, по-другому учили. Хватит. Давай о делах. Если, паче чаяния, насвздумают задержать на таможне, будем прорываться. Жестко.

– А это будет рационально?

– Пожалуй, – сказал Сварог. – Я обдумал. Графиня,к которой мы едем, особа при дворе влиятельная. Из ее особняка нас согласноздешним законам смогут извлечь только по «золотому листу», именем короля. Изаниматься нами будет личная королевская полиция. А у нас найдется чемрасположить к себе короля…

– Если прикажешь, я его расположу к нам очень быстро. Насучили…

– Молчать, – сказал Сварог. – Тебе известно, чтотакое ревность?

– Но какое отношение это имеет к работе? – искреннеудивилась Мара.

Сварог мысленно плюнул и промолчал.

Таможенное дело здесь пребывало отнюдь не в зачаточномсостоянии и было поставлено на совесть. Причал оказался обнесен солиднойрешеткой в два человеческих роста, и покинуть его можно, только пройдя черезнизенький и длинный кирпичный домик (и у домика, и по ту сторону решетки там исям прохаживались стражники в темно-бордовом, выглядевшие отнюдь не лопухами).Сварог не без грусти вспомнил патриархальные обычаи харланской столицы. Здесьбыла более цивилизованная страна – следовательно, взятки брали не в примеризящнее и культурнее, хорошо еще, что дворян первыми пропускали в таможню.Внутри домик был разгорожен вдоль кованой решеткой в половину человеческогороста, перемежавшейся десятком широких столов, за которыми восседали чиновникив темно-зеленых вицмундирах таможенного департамента, судя по знакам различия –мелкая сошка.

– Пустяки, – тихо сказала Мара, наморщив нос. –Если что, хватай твой любимый топор и иди первым, я прикрываю…

Сварог положил перед пожилым узколицым чиновником своюподорожную. Тот внимательно прочитал ее, потом еще раз, гораздо медленнее,уставился в потолок, перевел желчный взгляд на Сварога:

– Так… Барон Готар – это вы и есть, надо полагать?

– Да уж надо полагать, – сказал Сварог.

– Где же это у нас Готар?

– В Пограничье, – сказал Сварог, чуть насторожившись.

Чиновник задумчиво уставился в потолок:

– Слышал что-то такое, как же… Ни суверена, ни порядка, нинадлежащей администрации… Весело живете?

– Как посмотреть, – сказал Сварог. – С утра всякуюшваль вешаем, не одних только канцелярских крыс, хотя, если придет такаяпотребность, любую чернильную душу с Конопляной Тетушкой повенчаем и слез литьне станем…

Стоявший за спиной чиновника стражник откровенно заржал.

Чиновник поджал губы, с ног до головы оглядел Мару:

– Дочка?

– Племянница, – сказал Сварог.

– Понятно. Троюродная, надо полагать? Или родство еще болеедальнее? Что ничуть на теплоту тесных родственных отношений не влияет, вовседаже, я бы сказал, наоборот…

Стражник приготовился заржать, но встретил взгляд Сварога ис ходу передумал. У Сварога же возникли стойкие подозрения, что дело нечисто.Сначала показалось, будто таможенник примитивно вымогает взятку, но тут жестало ясно, что все гораздо серьезнее.

Судя по жалкому серебряному шитью – всего-то по трикоротеньких веточки остролиста на каждом рукаве и узенькая кайма наворотнике, – таможенник пребывал в убогом чине канцеляриста, сиречь третийот конца согласно здешней Табели о рангах. Пояс на нем был не дворянский, асеребряный, Сословия Чернильницы. Чиновник столь ничтожного класса, к тому жене дворянин, ни за что не стал бы держаться столь нагло с благородным, пустьдаже захудалым бароном из Пограничья. Скорее наоборот – именно дворяне изПограничья не в пример более свирепо относятся к малейшему посягательству на ихчесть. Будь Сварог обычным вольным ярлом, чиновник давно лишился бы половинызубов – он вдобавок ко всему ни разу не назвал Сварога ни «вашей милостью», нидаже «лауром». И неприятности у ярла были бы минимальными – благородныесвидетели подтвердят, что чернильная крыса сама спровоцировала барона стольхамским обращением, грузный маркиз возле соседнего стола уже сделал Сварогунедвусмысленный знак, могущий означать лишь одно: «Да заедьте вы ему в ухо,ваша милость!» Сварог ограничился тем, что придвинулся к столу и грозно сказал:

– Шевелись, крыса чернильная, уши обрежу!

Чиновник, опустив глаза, стал копаться в бумагах.

А Сварог вдруг ощутил, как по вискам ему словно бы провеличем-то мягким и пушистым, невидимой кроличьей лапкой.

Вот оно что. Здесь, в зале, был колдун, осторожно прощупывалСварога Заклятьем Ключа. Наверняка и Мару тоже. Дохленький колдун, признаться.Интересно, где он? Кто-нибудь из праздно бродивших по залу стражников?

– Ну? – спросил Сварог. – Скоро ты там?

– Порядок в нашем деле необходим, ваша милость, –ответил чиновник, не поднимая глаз от вороха печатных бумаг. – А тослучаются… бароны и племянницы…

Невидимая пушистая лапка продолжала оглаживать виски.

– Ну? – повторил Сварог. – Как там в вашемрозыскном списке? Насчет противоестественных сношений с чиновниками – типамужеложества или взятки – про меня ничего не написано? Не грешен?

Стражник заржал. Канцелярист поднял глаза:

– Добро пожаловать в славное королевство Ронеро, вашамилость.

– Благодарю, – сказал Сварог. – Это вы, кажется,со стола обронили?

Он положил прямо на розыскные листы медный полугрош – самуюмелкую монетку, какая ходила здесь в обращении. Чиновник очутился в пикантномположении: взять грошик – засмеют сослуживцы, гордо смахнуть со стола – можно иполучить по морде. Поэтому он притворился, будто никакой монетки на столе инет. Стражник распахнул решетчатую дверь, и Сварог с Марой сделали первые шагипо королевству Ронеро в качестве совершенно благонадежных приезжих. Дваносильщика волокли следом не подлежащий досмотру сундук благородного лаура – в котороми не имелось ничего предосудительного, кстати.

В Равене наличествовали извозчики – еще один отличительныйпризнак цивилизации. И торговались они вполне цивилизованно – угадав приезжего,заламывали несусветную цену. Сварог, однако, не видел смысла экономить, и черезпару минут они с Марой уже сидели в запряженном парой каурых габолере[4]. Извозчик болтал без умолку, расписывая достопримечательности иисторические места, мимо которых они имели честь проезжать. Сварог ему не мешал– это было даже интересно и позволяло, не вызывая подозрений, вертеть головойво все стороны. В какой-то миг он вопросительно глянул на Мару, та чуть заметнокивнула и подняла указательный палец.