Это неприятное ощущение, похожее на то, что она попала в сказку. А домики рядом сплошь пряничные, и в каждом из них поджидает ведьма. Ами злилась, потому что она давно поняла, что сказки не будет. Только суровая реальность с нависшим проклятием и жутковатой татуировкой на всю левую руку.

Карета медленно выехала за пределы Таулена и поднялась в воздух. Постепенно становилось прохладно. Внизу проносились леса, украшенные витиеватым кружевом рек с яркими бусинами полей и озер. Мир вокруг был прекрасен, но Амале казалось, что для нее нет в нем места, что она лишняя на этом празднике жизни и торжествующего взаимопонимания. Она иногда кидала быстрые взгляды на Линэра и Вейли, находила там десятки признаков симпатии и молча отворачивалась, пытаясь сделать вид, что ей все равно.

Напряженное молчание заставляло находиться в постоянно накаленной обстановке и темного мага, и северную ведьму. Они понимали, что между всеми пассажирами кареты существует множество недомолвок, неначатых и незаконченных разговоров, которые должны были бы расставить все по местам, но они не случились.

⁂

Спустя шесть часов карета начала снижаться. Амала оживилась, вновь выглянула в окно. Первое, что бросилось в глаза, это огромная скала с лестницей, змеей опоясывающей ее. Ами не могла не признать, что она выглядит притягательно. Появилось странное чувство, что на сердце накинули лассо и тянут, тянут в это проклятое место. А то, что оно именно проклятое, не вызывало сомнений. Взять хотя бы листву деревьев, не изумрудно-зеленую, а практически черную. В прошлый раз Амала была тут глубокой ночью и не увидела разницы, теперь же, при свете солнца, она могла внимательно осмотреть это место.

Все естество тянулось к нему, требовало бежать быстрее, чем они летели, выпрыгнуть из кареты и, не дожидаясь попутчиков, бежать сломя голову. Но Ами понимала, что это самоубийство. И даже не в части «выпрыгнуть из летающей кареты», а в том, чтобы отправиться в проклятое место в одиночку.

– Ты выглядишь странно, – неожиданно заметила Вейли, обеспокоенно касаясь руки Амалы. – Что происходит?

– Ничего, – недовольно ответила Ами, с трудом отрывая взгляд от скалы. – Просто рассматриваю. В прошлый раз мы были здесь ночью, я потеряла туфлю… и мне было как-то не до местных красот.

– Как ты умудрилась? – светлые брови северянки удивленно поползли вверх.

– Линэр нес меня по воздуху на огромных черных крыльях. Мне было страшно, я пыталась вырваться, дернула ногой, и она слетела, – широко улыбнувшись, ответила Ами. – Глупо, правда?

– Да уж… А если бы он тебя выронил. Ты об этом думала?

– Тогда я думала совсем о другом, – многозначительно хмыкнула Амала и вновь посмотрела в окно.

Карета тем временем снизилась и зависла у небольшой площадки. Линэр первым вышел на нее и подал руку девушкам.

– Надеюсь, в этот раз вы не будете снимать чулки, – подмигнул он Амале, с облегчением замечая, что та залилась румянцем. Значит, не превратилась в холодную ледышку.

Мрачные своды пещеры встретили их оглушающей тишиной. По всему телу побежали мелкие колючие мурашки, словно пытаясь напугать и заморозить. Холодно и неуютно.

«Как и всегда в проклятых местах», – подумала Амала, стараясь идти за Линэром как можно увереннее. Получалось плохо. Несмотря на то, что Вейли была там в первый раз, она с видом королевы прохаживалась по залу, делала какие-то замысловатые пассы, хмыкала, качала головой. Она выглядела как самая опытная разрушительница проклятий. Эдакая ищейка, которая только и ждет возможности, приказа разрушить чары.

Рядом с ней Ами чувствовала себя бледной мышкой, хотя понимала, что единственная мышь среди них троих – Вейли. Вот только судить по внешности бессмысленно, надо судить по поступкам.

Они вошли в зал, где в массивном каменном саркофаге покоился древний правитель. Линэр создал несколько светлячков, разгоняя мрак помещения.

– Вот мы и на месте, – тихо сказал темный, подходя ближе. – Именно отсюда и началась эта история.

– История вышедшего из-под контроля проклятия? – уточнила Вейли, осторожно приближаясь к гробу.

Легким движением руки она создала ветерок, сдувший пыль с крышки.

– Мне кажется, именно здесь началось все, – неожиданно сказала Амала. – Это как… точка начала и точка конца, когда нет возможности разорвать звено цепи. Не могу объяснить точнее.

– Ладно, над этим мы подумаем позже, – отмахнулась Вейли, – Нам бы сейчас найти ориентир и добыть подсказку.

– Ориентир? – удивленно спросила Ами, посмотрев попеременно на северную ведьму и темного мага.

– Да. Я, – Вейли подчеркнула первое слово, свысока посмотрев на Амалу, – нашла один дневник в библиотеке. Ничего интересного, если не считать того, что последние страницы очищены при помощи какой-то очень сильной магии.

– Кто-то захотел уничтожить свои записи. Что в этом такого?

– Это дневник фрейлины королевы Карлотты. Той фрейлины, что, скорее всего, была с ней до конца. Мне кажется, там произошло что-то по-настоящему нехорошее, раз она решила стереть все упоминания об этом.

– А как же подсказка? – удивилась Ами. – Если все стерто, то откуда взялась подсказка?

– Она была спрятана под форзацем.

Закусив губу, Амала задумалась. Что-то не складывалось.

– Я не думаю, что фрейлина сама стерла записи. Если она оставляла подсказку, значит, она хотела, чтобы кто-то ее нашел. Кто-то другой уничтожил ее записи, – наконец выдала Ами. – И в чем же выражается наш ключик от этой фрейлины?

– В двух картах. На одной из них есть это место. На другой кое-что в Ауталии. Так как у нас сейчас есть некоторый конфликт, – ведьма выразительно посмотрела на метку Амалы, – я решила, что будет благоразумно начать отсюда.

– Логично. Итак, займемся поисками?

– Да, конечно, я сделала копию карты, чтобы не потерять случайно книгу. Думаю, нам лучше подняться выше. Вы ведь сможете помочь мне, Ваше Темнейшество? – Вейли заглянула магу в глаза, и Ами передернуло от этого подхалимства.

– Хорошо, летите, – улыбнулась Амала. – А я пока осмотрюсь тут.

– Главное, ничего не трогай. Мало ли, – с заботой предупредил Линэр. – И создай свой источник света.

Ами качнула головой, прикрыла глаза и щелкнула пальцами. В усыпальнице стало светло словно днем. Десятки ярких шариков зависли под потолком, чуть покачиваясь на несуществующем ветру.

– Неплохо. Когда-нибудь ты станешь действительно сильной ведьмой, – улыбнулся Линэр, подал Вейли руку, и они вышли из помещения.

Оставшись одна, Ами почувствовала, как глаза обожгло слезами. И злилась она не на мага и даже не на северную ведьму, а на себя. За то, что боится сказать правду. Признаться даже самой себе. За то, что не хочет быть сильной, даже получив знания и путь к правильному решению.

А в том, что правильное