— Где доказательства? — сразу спросил Катусев. — Что выможете противопоставить моим фактам? Ничего. В таком случае не нужно напускатьтумана и загадочно рассуждать о двух убийствах. Допускаю, что здесь естьвозможные недоброжелатели Абасова. Даже могу допустить, что Файзулинадействительно убили. Но это убийство не имеет никакого отношения к случившемусяубийству в отеле. Котлеты отдельно, мухи отдельно. Так, кажется, говорят.

— Остается выяснить, где котлеты, а где мухи, — меланхоличнопробормотал Дронго.

— Вот вы и выясняйте, — зло посоветовал Катусев, — а у меняесть дела поважнее.

Он повернулся и пошел по коридору.

— Упрямый осел, — раздраженно подумал Дронго, — не хочет видетьничего, кроме своей версии. А дело гораздо сложнее, чем ему кажется. Перед намиклассический вариант трагедии. Только Ахмед Абасов не просто убийца. Оннастоящая жертва травли. Представляю, как ему было сложно. С одной стороныпогибшая девять лет назад первая жена. Это было такое потрясение для молодогочеловека и его детей. Затем знакомство с красивой молодой женщиной. Неожиданновыясняется, что среди сотрудников банка работает и ее первый мужчина. Онначинает подозревать, что они снова решили встретиться. Возможно, она давалаему поводы к ревности. Он сходит с ума, пытается поймать их с поличным, но унего ничего не получается.

Кто-то ему звонит и все время пытается его провоцировать.Наконец, не выдержав давления, он нанимает сотрудников частного детективногоагентства. И приезжает в отель, где пытается найти свою молодую жену. Тампроисходит убийство Паушкина. Нынешнее положение Ахмеда Абасова — это состояниеОтелло после убийства Кассио. Когда он понимает, что совершил ошибку, поверивнаветам Яго. Он сам заколол Кассио, оставив при этом свою Дездемону живой иневредимой. Остается выяснить, кто был этим Яго и зачем он так упорнопровоцировал Абасова на убийство.

Нужно прежде всего поговорить с супругой Абасова и частнымохранным агентством «Осирис». Сегодня уже поздно, он поедет к ним завтра утром.Сейчас уже около семи вечера. Он вернулся в кабинет, чтобы попрощаться сГельдфельдом. Тот сидел уже один, опустошенный и мрачный. Когда секретарьсообщила ему, что гость хочет попрощаться, он попросил пригласить его вкабинет.

— Я зашел попрощаться, — пояснил Дронго, входя в кабинет.

— Ценю вашу вежливость, — поднялся Иосиф Яковлевич, — хотямне кажется, что между вашим визитом и этим несчастным случаем есть какая-топрямая связь. Или вы считаете иначе?

— Возможно, — кивнул Дронго, — и я не снимаю с себяморальной ответственности. Я ведь успел с ним поговорить. Значит, нужно былопойти вместе с ним. Но я оказался слишком самонадеянным. Не мог дажепредположить, что убийство может произойти в вашем офисе.

— Это единственное место, где нет камер наблюдения, —задумчиво произнес Гельдфельд, — получается, что убийца знал, где именно емунужно действовать. И это кто-то из наших сотрудников.

— Я все сам проверю. И не успокоюсь, пока не найду убийцу, —твердо сказал Дронго, — в этом вы можете быть уверены.

— В банке все преступления так или иначе должны быть связаныс деньгами, — неожиданно произнес Иосиф Яковлевич, — мне всегда казалось, чтоименно деньги мы должны охранять от нечистоплотных людей. А теперь все нашиактивы в порядке, а мы имеем уже двоих убитых сотрудников. Может, я что-то непонимаю?

— Пока я ничего не могу вам сказать.

— До свидания, — Гельдфельд протянул ему руку, —постарайтесь что-нибудь найти. Я почему-то верю вам больше, чем всем этимследователям. Может потому, что вы более заинтересованное лицо.

Дронго вышел из здания банка, и уселся в свой автомобиль. Онуспел позвонить водителю, вызвав его к зданию банка. Теперь, сидя в салонеавтомобиля, он размышлял. Среди основных подозреваемых, конечно, сотрудникибанка. На пятом этаже был еще один человек, о котором все забыли. И который могвыйти незамеченным из своей приемной. Валентина Клычкова, секретарь АхмедаАбасова. Она вспомнила и рассказала о подруге супруги своего шефа, но почему-тоне вспомнила о Радике Файзулине, который был ближайшим другом погибшегоПаушкина. Что это? Она забыла или намеренно промолчала? Чтобы толкнутьФайзулина, не нужно было обладать большой силой. Он был достаточно тщедушным ивесил килограммов пятьдесят, не больше.

Приехав к себе домой, Дронго прошел на кухню, доставая из холодильникаминеральную воду. Он не успел налить ее в стакан, когда раздался телефонныйзвонок. Это был номер его городского телефона. После третьего звонка включилсяавтоответчик, и он услышал уже знакомый голос Сабины.

— Извините, что я вас беспокою. Я уже знаю о том, чтослучилось в банке. Об этом говорит весь город. К нам позвонили из соседнегобанка и сообщили о смерти программиста. Если вы дома, может, вы возьмететрубку.

Он подошел к телефону и снял трубку.

— Слушаю вас.

— Это правда? — взволнованно спросила она.

— Да, — устало ответил он.

— И вы ничего не хотите мне сообщить?

— Хочу, — сказал он, — но только завтра вечером. У меня квам одна просьба. Завтра утром я должен переговорить с супругой вашего дяди. Выможете ей позвонить?

Она молчала. Долго молчала. Целую минуту. Затем наконецответила:

— Я бы не хотела ей звонить.

— Почему?

— Мне кажется, вы должны были понять, что ее поведениевызывает у нас возмущение. У всей семьи… Она даже не пытается что-либо сделатьдля него. Алло, вы меня слышите?

Он слышал. Собственно, он слышал не только то, что она емуговорила. Он услышал и то, что она не говорила.

— Вы считаете ее виноватой в случившемся? — спросил Дронго.

— Я не могу рассуждать на эту тему, пока мы ничего не знаем,— рассудительно ответила Сабина, — но мне кажется, что она не совсем адекватносебя ведет. Завтра вечером в немецком посольстве будет прием. И насколько язнаю, она тоже собирается там быть вместе со своей подругой.

— С Бродниковой?

— Вы о ней уже узнали. Такая типичная хищница. Никакихморальных запретов, никаких нравственных норм. Она вдова бизнесмена, которогоубили полгода назад. И теперь Алдона повсюду появляется с этой вдовой при живомсупруге. Мне даже неприятно об этом подумать. Завтра я тоже буду на этом приемеи даже не знаю, что именно скажу Алдоне. Если ее мужу грозит пожизненноезаключение, то она обязана как минимум сидеть дома, а не ходить на приемы.

— Вы можете достать мне приглашение? — спросил Дронго.

— Конечно. Меня приглашают с мужем, а супруг уже давно живетв Германии. Думаю, что они не будут возражать, если вы придете со мной.