Дронго услышал, как в конце коридора хлопнула дверь, ипоспешил выглянуть. В коридоре никого не было. Он достал носовой платок,закрывая дверь, чтобы не оставить своих отпечатков пальцев. Какой интересныйчеловек этот Орочко. Он узнал, что в соседнем кабинете был разгром, но он егоне услышал. И это совсем не удивило Вячеслава Константиновича. Может, он нехотел услышать, чтобы гарантированно убрать Абасова и самому сесть на егоместо. Может, ему было это невыгодно? Или он сам вошел в кабинет своегозаместителя, устроив легкий разгром и пощадив компьютер. Ведь шум от егопадения мог привлечь внимание всех остальных сотрудников банка, работавших наэтом этаже.

Дронго закрыл дверь и снова прошел к кабинету Орочко.Прислушался. Вячеслав Константинович с кем-то разговаривал.

— Я ему сказал, что ничего не знаю, а он на меня давил. Ивсе время про вас расспрашивал. Честное слово, я ему ничего не говорил. Это онсам сказал, что у вас могли быть какие-то плохие отношения.

Дронго резко открыл дверь. Увидев снова знакомое лицо,Орочко от страха выпустил из рук телефонную трубку.

— Алло, алло, — громко говорил кто-то в трубку.

— Возьмите трубку, — предложил Дронго.

Вячеслав Константинович дрожащей рукой поднял трубку инеуверенно произнес:

— Да, я вас слушаю.

— Куда ты исчез? — недовольно спросил его собеседник, — чтоты ему сказал?

— Я… ему… — Орочко не мог говорить.

— У тебя словно каша во рту, — разозлился его собеседник, —давай заканчивай обедать и приходи ко мне. Нам нужно поговорить. Ты все понял?

— Да, — испуганно ответил Вячеслав Константинович, положивтрубку.

— Кто это был? — почти ласково спросил Дронго.

— Ребрин, — выдохнул Орочко, — он позвонил и спросил провас. Сказал, что вы целый день ходите по банку, всех опрашиваете и нервируете.И еще Файзулин к нему приходил.

— А вы сказали Ребрину, что ничего мне не сообщали. Какаятесная дружеская связь.

— Он первый вице-президент, а я его сотрудник, — попыталсяоправдаться Вячеслав Константинович.

— Именно поэтому вы обязаны ему отчитываться, — закончил занего Дронго, — не нужно ничего больше говорить. Я все понял. Скажите, в какойкомнате может сидеть Радик?

— По коридору пятая дверь, — испуганно ответил Орочко.

Дронго повернулся и еще раз вышел из кабинета. На этот разВячеслав Константинович поднялся со своего места и быстро закрыл дверь. Дронгопрошел по коридору. Постучался в пятую дверь. В комнате сидело четверо молодыхсотрудников.

— Извините, — сказал Дронго, — кто из вас Радик Файзулин?

— Я, — поднялся молодой лохматый человек в очках. Он был вджинсах и клетчатой рубашке. Очевидно, ему разрешали появляться в такой одеждев банке, учитывая, что он не встречался с клиентами.

Файзулин вышел в коридор. Прислонился к стене. Взглянул наДронго.

— Вы из милиции или из прокуратуры? — спросил он.

— Я адвокат Ахмеда Абасова.

— Понимаю, — усмехнулся Радик, — приехали, чтобы со мнойувидеться?

— А почему вы улыбаетесь? Разве это так смешно?

— Да ладно вам, адвокат. С такими плечами и бицепсами. Васнужно снимать в фильме «Гладиатор». Вы бы смотрелись гораздо убедительнееРассела Кроу. Он был бы вам по пояс.

— Спасибо за комплимент. Но только я действительно адвокатАбасова и меня интересуют несколько вопросов.

— Какие еще ответы вам нужны, если уже все и так ясно, —неожиданно сказал Радик, — кто вам позвонил. Ребрин или Лочмеис?

— Я не совсем понял, что вы сказали.

— Зато я понял, что вы из ФСБ. Нужно заканчивать этутрагедию. Люди уже начинают догадываться, и это выглядит так глупо и некрасиво.

— Что именно выглядит глупо?

— Вся эта идиотская трагедия с убийством. Все понимают, чтоэто самая настоящая провокация. И не понимаю, зачем вы сюда ходите. Скоро обэтом догадаются все.

Дронго оглянулся по сторонам. В коридоре никого не было.

— О чем вы говорите? — спросил он.

— Вы же понимаете, о чем я говорю. Вам нужно было убратьАхмеда Абасова и вы отыгрались на несчастном Леше. Даже ежу понятно, чтоПаушкин оказался просто глупой жертвой, а нашего Абасова так гадко и некрасивоподставили.

— Теперь спокойно объясните мне, почему вы так считаете?

— А вы разве не знаете?

— Нет.

— Да ладно вам. Не притворяйтесь. Кто-то из ваших нарочноделал все, чтобы подставить Лешу под гнев Ахмеда Абасова. Видимо, рассчетливоучли темперамент южанина. А потом несчастного Лешу отправили в этот «Марриот»,где его и зарезали. Только я не совсем понимаю, зачем нужно было убивать Паушкина.Могли обойтись и без этого. Подбросить туда наркотиков или что-нибудь в этомроде. Например, оружие. Как они сначала и хотели сделать.

— Почему вы считаете, что Паушкина подставили?

— Он мне сам сказал об этом перед тем, как отправиться туда.

— В каком смысле? — Дронго старался не выдавать своеговолнения.

— Мы встретились с ним вечером четырнадцатого, и он сказал,что едет в этот «Марриот». Поэтому я все знаю. Он мне сообщил, что кто-товоспользовался его кредитной карточкой и заказал ему номер в отеле, предложивпоехать туда сразу после работы. Леша не знал, кто это сделал, но ему обещали,что там должна состояться романтическая встреча с его бывшей знакомой. Он,дурак, туда и поехал. Как я понимаю, потом его там и зарезали. Такая глупая ирасчетливая провокация. И все свалили на несчастного Ахмеда Нуриевича. Леша мнеговорил, что кто-то целенаправленно пытается их поссорить. Очевидно, им удалосьэто сделать в отеле, когда там появился и Абасов.

— Что значит хотели подставить с оружием?

— Там ведь был еще и нож, которым убили Лешу. Откуда он тампоявился? У Абасова такого ножа не могло быть. Это всем понятно. И у Лешиникогда такого ножа не было, это я точно знаю. Значит, нож принесли и оставилив комнате.

— Почему вы не сказали об этом следователю?

— Не считайте меня кретином. Я думал, что все выяснитсясразу, но следователь предпочел сделать вид, что ему не нужны мои показания.Меня три недели не было в Москве. Я улетел в Хельсинки, и у меня была толькоодноразовая шенгенская виза. Поэтому я никак не мог вернуться обратно в Москвураньше времени. Я шесть раз пытался дозвониться до следователя, но он даже незахотел со мной разговаривать на эту тему, когда я ему стал говорить, чтокто-то воспользовался кредитной карточкой Паушкина и заказал ему номер.