Новая мысль пришла ей в голову. Может, это не зверь, аптица? Может, искать его надо не на земле, а на деревьях?

Триша выглянула в щель между рюкзаком и стволом упавшегодерева. На фоне подсвеченного луной неба увидела только переплетение ветвей.Никакого живого существа она там не обнаружила… но внезапно лес погрузился вполную тишину. Не пели птицы, не трещали цикады.

Зверь, какой, Триша не знала, находился совсем рядом ираздумывал, что делать дальше. То ли подойти и разорвать на куски, то лидвинуться дальше, Триша знала, что это ей не пригрезилось. Вопрос стоял ребром:жизнь или смерть. Зверь раздумывал. То ли покончить с ней прямо сейчас… то липопозже, чтобы она еще помучилась от страха.

Триша лежала, вцепившись в рюкзак, затаив дыхание. Прошлавечность, прежде чем опять треснула ветка, чуть подальше. Таинственноесущество, проявившее интерес к Трише, удалялось.

Девочка закрыла глаза. Слезы вытекали из-под измазанных иломвек и катились по измазанным тем же илом щекам. Уголки рта ходили вверх-вниз.На мгновение она пожалела о том, что не умерла: лучше умереть, чем натерпетьсятакого страха, лучше умереть, чем заблудиться в лесу.

Треснула новая ветка, еще дальше. Зверь уходил, но он знал,что девочка здесь, в лесу. И он мог вернуться. А пока Триша осталась одна,ночью, которая простиралась перед ней как тысячемильное пустынное шоссе.

Мне никогда не заснуть. Никогда.

Когда она не могла заснуть, мать советовала ей попытатьсячто-нибудь представить. Представь себе что-то приятное. Это лучшее занятие натот случай, когда Дрема[20] запаздывает.

Представить себе, что она спасена? Нет, от этого толькостанет хуже… все равно что представлять себе большой стакан с водой, когдахочется пить.

Тут только Триша поняла, что ей ужасно хочется пить… в горлеу нее все пересохло. Она догадалась, что эта жажда – прямое следствиепережитого страха. Не без труда ей удалось развернуть рюкзак, отщелкнутьпряжки. Сидя у нее все получилось бы проще, но никакая сила в мире, да что тамв мире – во всей вселенной, не смогла бы заставить ее вылезти из-под дерева.

Учти только, что он может вернуться, дал знать о себеледяной голос. Он может вернуться и вытащить тебя оттуда.

Триша схватила бутылку с водой, несколько раз жадноглотнула, закрутила пробку, вновь убрала бутылку в рюкзак. Покончив с этим,вожделенно посмотрела на закрытый на молнию внутренний карман, в котором лежал«Уокмен». Очень ей хотелось достать плейер и хоть немного послушать радио. Ноона понимала, что должна беречь батарейки.

Триша быстренько, прежде чем желание послушать радио взялобы верх, защелкнула пряжки клапана рюкзака, обхватила рюкзак руками. Теперь,когда пить уже не хотелось, что она могла себе представить? Двух мнений быть немогло. Она представила себе Тома Гордона, вот здесь, на полянке, стоящего уручья. В белой униформе, в которой «Бостон Ред сокс» проводили домашние матчи.Такой белой, что под луной она словно светилась изнутри. Он не охранял ее, но,скажем так, делал вид… что охраняет ее. Почему нет? В конце концов, это еефантазия, ничего больше.

Кто это выследил меня, спросила она Тома Гордона.

Не знаю, ответил Том. Безразличным таким голосом. Конечно жеон мог себе такое позволить, не так ли? Настоящий Том Гордон находился вдвухстах милях от полянки, в Бостоне, и сейчас спал за запертой на крепкийзамок дверью.

– Как вам это удается? – спросила Триша, уже сонная, совсемсонная: она даже не понимала, что произнесла эти слова вслух. – В чем секрет?

Секрет чего?

– Удержания победного счета. – Глаза Триши закрылись.

Она подумала, что он ответит: верить в Бога. Не потому ли онвсякий раз вскидывал руку с нацеленным в небо пальцем. Или – верить в себя. Или– стараться изо всех сил. Таким был девиз тренера футбольной команды Триши:«Выкладывайся до конца, остальное приложится». Но номер 36, стоя у ручейка,ничего такого не сказал.

Ты должен переиграть первого бэттера, вот с чего началГордон. Подавить его волю первым броском. Послать мяч так, чтобы он не смог егоотбить. Занимая место бэттера, он думает: я играю лучше этого парня. Твоязадача – доказать ему, что это не так, и тянуть с этим не надо. Лучше всегосразу расставить точки над «i». Показать, кто в доме хозяин. В этом и состоитсекрет удержания победного счета.

– А как… вы обычно выполняете первый бросок, – такой былазавершающая часть вопроса, но произнести ее Триша не успела, потому чтозаснула. В мотеле «Касл-Вью» ее родители спали, на этот раз на одной узкойкровати. Предшествовал сну внезапный, неожиданный для них обоих, неистовыйполовой акт, принесший каждому безмерное удовлетворение. Если бы мне сказали,что… успела подумать Куилла перед тем, как отрубиться. Вот уж не ожидал… успелподумать Ларри.

Из всей семьи в те предрассветные часы беспокойно спал толькоПит Макфарленд. В номере, примыкающем к родительскому, он стонал и ворочался сбоку на бок, сбивая простыню. В его снах он и мать спорили, шагая по тропе, вкакой-то момент он оборачивался (то ли потому, что не мог больше выносить мать,то ли, чтобы она не увидела выступившие на его глазах слезы), а Триши позади небыло. На этом сон и останавливался. Застревал в его голове, словно кость вгорле. Вот он ворочался в кровати, стараясь вырваться из застывшего сна. Аогромная луна пялилась на него через окно, и в ее свете блестел пот,выступивший на его лбу и висках.

Он поворачивался, а ее позади не было. Поворачивался, а еене было. Поворачивался, а ее не было. Он видел лишь пустую тропу.

– Нет, – бормотал во сне Пит, мотая головой из стороны всторону, не оставляя попыток вырваться из сна, в котором остановилось время.Ничего не получалось. Он поворачивался, а ее позади не было. Он видел толькоуходящую вдаль пустую тропу.

Словно у него никогда не было сестры.

Наутро, когда Триша проснулась, шея у нее болела так сильно,что она не могла повернуть голову. Но девочку это особо не волновало. Главноедля нее заключалось в том, что солнце встало, залив полянку-полумесяц яркимсветом. В сравнении с этим событием все остальное не имело ни малейшегозначения. Трише казалось, что она родилась заново. Она помнила, что просыпаласьночью из-за того, что все тело зудело от комариных укусов и очень хотелосьпи́сать. Она помнила, что подходила к ручью и под лунным светом мазалалицо и руки илом. Она помнила, как засыпала, а Том Гордон охранял ее покой иделился секретами своего мастерства. Она также помнила, как едва не умерла отстраха, решив, что в лесу затаился какой-то страшный зверь. Но, разумеется,никто не наблюдал за ней из лесной чащи. А испугалась она только потому, чтозаблудилась и впервые в жизни осталась наедине с ночью.