Аспард, судя по лёгкому металлическому шороху его кольчуги,с опаской оглянулся на Мрака, не слышит ли грозное Величество, в которомпробудился грозный дух грозного предка, спросил шепотом:

— И что тогда делали?

— Да старались снова упоить как можно быстрее. Чтоб илидругой предок воплотился, понормальнее, либо Его Величество пришёл в себя. А онтоже был тцар как тцар: пил, ел, с бабами баловался, на охоте пропадал, в делагосударственные не больно вмешивался. И всё шло хорошо.

Аспард вздохнул:

— И сейчас бы шло хорошо, если бы на трон, чтозашатался, не полезли всякие...

Мрак тряхнул головой, открыл глаза. На него смотрели кто сострахом, кто с простым жадным любопытством, кто просто ждал, что будет дальше.Мрак поморщился, сказал медленно:

— Что-то голова заболела... Воздух тут дурной, чтоли?.. Да, я побывал ночью в усыпальнице моих великих предков, говорил с ними...Они обвиняли меня, требовали, увещевали... До сих пор их голоса в черепезвенят... Есть в ухе дырки аль нет? Хотя, не знаю, может быть, пусть звенят,напоминают, что, окромя чудес звёздного неба, есть и чудеса на земле... Ладно,пошли на пир, чтой-то я поесть люблю...

Аспард провел его через огромный зал, возле двери вследующий — куча охраны, а когда перед ним распахнули дверь, Мрак на мигостановился, ошалелый. Зал впятеро меньше, зато народу впятеро больше, все, какмедведи да вепри матерые, бывалые, тёртые. Всего один стол, но длинный, всегоодно кресло свободно... тьфу, не кресло, а трон, остальные заняты, таможивленно общаются эти крепкие мужички, кто в этом зале явно не за родовитость,не за родовитость...

Церемониймейстер провозгласил громко:

— Его Величество, Яфегерд, властелин земель Барбуссии,защитник справедливости и карающий меч правосудия!

Его зычный голос всё же потонул в гаме и шуме, но кто-то оглянулся,встал без всякой поспешности, с достоинством, глядя на Мрака совсем трезвыми ипроницательными глазами. Другие, заметив изменение, оглядывались, поднимались.Кто-то кланялся, кто-то смотрел почти с вызовом, кто-то держался так, чтобы наморде не больше выражения, чем на коре старого дуба.

Мрак прошествовал к трону, милостиво улыбался, кивал вответ, а когда заметил среди присутствующих женщину, поклонился. Её лицовспыхнуло, глаза расширились в негодовании. Он уже видел, как на её пунцовыхгубах закипает что-то злое, но сдержалась, а он величественно опустился намягкое сиденье. Всё старался понять, что же он сделал не так, а глаза шарили попиршеству, пытаясь схватить все разом и понять здесь роль каждого.

Знатные люди, как всех их назвал Аспард, до его прихода ужеуспели опорожнить несколько кувшинов вина, слуги поспешно заменяют на полные,сейчас парадные двери распахнулись, сразу потянуло ароматным запахомсвежезажаренного мяса. Вошли с блюдами в руках дюжие ребята, на подносахоранжевые до коричневости тушки гусей, лебедей, мелкой птахи, следом четверовнесли, сгибаясь под тяжестью, огромное блюдо с зажаренным целиком кабаном...

Троих за столом Мрак знал, это Квитка, Сисад и Билга.Квитка, это который весь из себя розовый шар в перстнях и брошках, управляющий,с Сисадом и Билгой, того, общался, по крайней мере, ответил милостивым наклономголовы на их совместный поклон, остальные вроде хорошо знают его, все-такитцар, не хвост собачий. Если что и не так, то плюс к его чудаковатости ещё иудар дубиной по голове, это ж все перепуталось, перемешалось, что-то забыл...

Он благосклонно кивал, улыбался, потом сел, и всеприсутствующие тоже сели, но без спешки, не солдаты, а равные, почтившиехозяина дома, не больше. Кто-то сбоку поинтересовался самочувствием, Мраккивнул, сказал, что уже ничего, всё в порядке, только временами в голове звон,и тогда просто забывает, что с ним и где он, но лекари обещают, что скоро всёпройдёт.

Тоже кивали, соглашались, что всё пройдёт, у Его Величествакрепкий организм, не зря же деды и прадеды всю жизнь провели в полевых шатрах,спали у костров, положив под голову седло, даже батюшка ломал по две подковыразом, хоть уже и не очень к войнам был охоч...

В этих речах, как он заметил, сквозило и осуждение, что онзанимается только звёздами да лекарями, и в то же время облегчение, что ли.Свои радуются, что сидят во дворце за таким столом, а не спят у костров сседлом под головой, чужеземные послы тоже довольны, можно спокойно и без спешкиготовиться к войне, явно же победоносной, такой правитель им не помеха...

Пышно одетый слуга услужливо опустил перед Мраком на столзолотое блюдо. В золотистом соусе лежала хорошо обжаренная змея, сверху еепосыпали печёными пауками, а с боков примостили каких-то варёных ящериц.

Мрак уставился обалдело, а повар сказал почтительно:

— Свеженькая, молодая!.. Только что изловили,ухитрилась перекусать троих, пока в мешок засунули. А пауки еще час назад мухловили. Так что не сомневайтесь, всё самое свежее!

Мрак просипел:

— А мухи-то хоть... толстые? Повар всплеснул руками:

— Ну, конечно же! Мы ж их выкармливаем уже десять лет.Ни у одного тцара таких нет.

— Ага, — сказал Мрак. — Ну, тогда...

Он задержал дыхание, отрезал от змеи кусок и отправил в рот.Пахнет сносно, на вкус оказалось тоже терпимо. Вообше-то он в дороге, когдаживот сводило от голода, ел и змей, и ящериц, но с какой дури есть эту гадостьза таким столом, где на расстоянии вытянутой руки зажаренный гусь, коричневаякорочка блестит, покрытая мельчайшими бусинками сладкого ароматного сока,только тронь — хрустнет, как молодой ледок, а из разлома такой пар, такойзапах...

Он механически жевал проклятую змею, но смотрел на гуся, такполучалось лучше. Аспард, простой в манерах, вытащил из-за голенища огромныйнож, отхватил от гуся половину и с торжеством уволок себе на блюдо. Мракзаставил себя оторвать взгляд от второй половины, Аспард и её скоро утащит,пробежал взглядом по лицам гостей уже внимательнее.

Рагнар, военачальник и лучший полководец, с этим что-тонеясное, за ним с приятной улыбкой на приятном лице грузный мужик, чей-топосол, имя вылетело, ест мало, пьёт ещё меньше, с той же приятной улыбкойвыслушивает любого собеседника, что-то отвечает, а улыбается всё приятнее иприятнее, скоро рот вовсе раздерётся. Одет не ярко, но и не бедно, а так, чтобысразу видно: человек умный, про одежду много не думает, не щёголь, но одеваетсятак, чтобы всем было приятно на него смотреть.

За ним справа посол из Славии, этот больше похож на могучегобуйвола: крупная квадратная голова на широких плечах почти без шеи, выпуклаягрудь, длинные толстые руки. Одет пышно, но чувствуется, что это его одели, ане он сам выбирал. Такой предпочитает что-нибудь попроще, а седло коня емупривычнее, чем мягкие кресла во дворцах... Интересно, что же из него за посол,ибо послы — это что-то хитрое, изворотливое, постоянно копающее под правителятой страны, куда посланы...