— Да кто мог ему такое приказать? — прохрипел Эдди.

«Финли, — подумал Джейк. — Финли О’Тего, кем бы он ни был. Аможет, Уолтер». Но говорить ничего не стал. Чтобы еще больше не расстраиватьЭдди.

— Она ушла, — сказал Роланд. — Приготовься к этому.

— Иди-ка ты на хер! — рявкнул Эдди и двинулся по тропе. —Пошли!

4

Однако, сердцем Эдди понимал, что Роланд прав. И вверх тропеего гнала не надежда, отчаяние. У валуна, который блокировал большую частьтропы, они нашли брошенный трехколесный велосипед с надувными шинами иэлектрическим мотором, который все еще мягко жужжал. Эдди вспомнил, чтопримерно такие же велосипеды продавались в магазине «Аберкомби и Фитч». Оннаклонился, прочитал надпись на маленькой табличке, закрепленной на ободелевого заднего колеса:

ОБЖИМНЫЕ ТОРМОЗА,

СЕВЕРНЫЙ ЦЕНТР ПОЗИТРОНИКИ

Позади сидения находилась маленькая сумка-багажник. Эддиоткинул крышку и совершенно не удивился, обнаружив с сумке шестибаночнуюупаковку «Нозз-А-Ла», напитка, которому во всех мирах отдавали предпочтениеобманщики. Одна банка отсутствовала. Оно и понятно, ей захотелось пить. Еслибыстро двигаешься, всегда хочется пить. Особенно, если у тебя схватки.

— Этот велосипед из того места за рекой, — пробормоталДжейк. — Из «Догана». Если бы я осматривал территорию, то обязательно бы егоувидел. Их там, наверное, десятки. Готов спорить, его принес сюда Энди.

Эдди пришлось признать, что доводы Джейка небезосновательны.«Доган» определенно являлся аванпостом, который, возможно, построили неподалекуот реки задолго до появления новых, пренеприятных обитателей Тандерклепа.Учитывая характер окрестной территории, это транспортное средство следовалополагать идеальным для патрулирования. С тропы открывался прекрасный вид наполе боя, где они схлестнулись в Волками, положили их пулями и тарелками. Толпана этом участке Восточной дороги напомнила ему парады перед «Мейси»[83] на Деньблагодарения. Все население Кальи праздновало победу, и как же Эдди в тотмомент их всех ненавидел. «Моя жена ушла из-за вас, гребаные трусы», — думалон. Глупая мысль, несправедливая, но позволяющая хоть как-то стравить пар. Чтотам писал Стивен Крейн в стихотворении, которое они учили в средней школе: «Яего люблю, потому что оно горькое, и потому что оно — мое сердце». Что-то в этомроде. Неточно, конечно, по смыслу совпадало.

А теперь Роланд стоял около брошенного, мягко жужжащеготрайка[84], и, если в глазах стрелка он видел сочувствие или, хуже того,жалость, то мог без них обойтись.

— Пошли парни. Давайте ее найдем.

5

На этот раз голос, приветствовавший Эдди из глубин Пещерыдвери, принадлежал женщине, которую он никогда не встречал, но о которой многослышал (ага, много, мы говорим, спасибо тебе), а потому сразу узнал.

— Она ушла, ты, думающий членом молокосос, — прокричала изтемноты Риа с Кооса. — Решила рожать в другом месте, понимаешь! И я несомневаюсь, что ее младенец-людоед начнет жрать ее с манды, как только вылезетиз нее, ага! — Она расхохоталась, дребезжащим, мерзким смехом злой колдуньи. —Этому малышу молоко не требуется, будь уверен! Этому подавай мясо!

— Заткнись! — крикнул Эдди во тьму. — Заткнись, ты… гребаныйфантом!

И, вот уж чудо, фантом заткнулся.

Эдди огляделся. Увидел чертов шкаф Тауэра, с первымиизданиями за стеклом, которыми он так дорожил, но не обнаружил ни розовогомешка, сплетенного из металлической нити, с надписью «ТОЛЬКО СТРАЙКИ НАДОРОЖКАХ СРЕДИННОГО МИРА», ни ящика из дерева призраков. Ненайденная дверьстояла на прежнем месте, крепясь петлями к воздуху, но как-то потускнела. Сталане только ненайденной, но и ненужной: еще одним бесполезной вещью из мира,который сдвинулся.

— Нет, — покачал головой Эдди, — нет, я с этим не согласен.Здесь есть сила, которая откроет эту дверь. Она здесь есть.

Он повернулся к Роланду, но Роланд не смотрел на него. Ктобы мог подумать, Роланд разглядывал книги. Словно поиски Сюзанны наскучили емуи он выбирал хорошую книгу, чтобы скоротать время.

Эдди ухватил стрелка за плечо, развернул к себе.

— Что произошло, Роланд? Ты знаешь?

— Произошло очевидное, — ответил стрелок. К нему подошелКаллагэн. Джейк, который впервые попал в Пещеру двери, остался у входа. — Она,пока могла, ехала на коляске, потом на четвереньках добралась до тропы, а этоподвиг для женщины, у которой, возможно, начались схватки. А на тропе кто-то,скорее всего, как и говорил Джейк, Энди, оставил ей средство передвижения.

— Если это был Слайтман, я вернусь и убью его собственнымируками.

Роланд покачал головой.

— Не Слайтман.

«Но Слайтман об этом точно знал», — подумал он. Возможно,это не имело значения, но стрелок не любил свободных концов, как не любилперекошенных картин на стенах.

— Эй братец, сожалею, что приходится говорить тебе об этом,но твоя черненькая сучка мертва, — крикнул Генри Дин из пещерной глубины. Вголосе слышалось не сожаление — радость. — Это чертово отродье сожрало ее.Остановилось только раз, добираясь до мозга, чтобы выплюнуть ее зубы!

— Заткнись! — гаркнул Эдди.

— Мозги — лучшая еда для мозгов, знаешь ли, — продолжилГенри менторским тоном. — Ценятся людоедами во всем мире. У нее отличный малой,Эдди! Такой милый, но уж очень голодный.

— Замолчи, во имя Господа! — крикнул Каллагэн, и голос братаЭдди смолк. На какое-то время смолкли все голоса.

Роланд продолжил, словно его и не прерывали.

— Она пришла сюда. Взяла мешок. Открыла ящик, чтобы ЧерныйТринадцатый открыл дверь. Все это проделывала Миа, понимаешь… не Сюзанна — Миа.Ничья дочь. А потом, с открытым ящиком, она вошла в дверь. Оказавшись на другойстороне, закрыла ящик, закрыла дверь. Закрыла от нас.

— Нет, — Эдди схватился за хрустальную ручку свыгравированной на ней розой. Ручка не повернулась. Не сдвинулась ни на йоту.

Из темноты послышался голос Элмера Чеймберза: «Будь тыпроворнее, сынок, ты бы смог спасти своего друга. Это твоя вина», — и замолчал.