Полли, размахнувшись, ударила резиновым концом вантуза и наэтот раз не промахнулась. Руки ее взорвались болью, когда огромный паук,оказавшись в ловушке, обхватил чашку вантуза волосатыми лапами и с силойпотянул на себя. Полли, не выпуская деревянной ручки, отшатнулась, едваудержавшись на ногах, и с ужасом увидела, как чудовище ползет по ручке вантуза,словно толстяк по канату.

Полли глубоко вдохнула, чтобы закричать, и в это время лапыпаука легли ей на плечи, словно похотливые руки наемного танцора. Рубиновыйвзгляд неподвижных глаз смотрел ей в лицо. Клыкастый рот открывался изакрывался, выпуская облако зловонного дыхания – смесь переваренного мяса спряностями.

Одна из волосатых лап монстра скользнула в открытый для крикарот Полли. Грубые жесткие волосы щекотали десны, язык, небо. Паук стонал отнетерпеливого вожделения.

Первым инстинктивным побуждением было выплюнуть мерзкоенасекомое, но Полли отказалась от этой мысли. Вместо этого она схватила пауказа ногу, забравшуюся ей в рот, и крепко сомкнула челюсти. Что-то хрустнуло, какбудто рот у нее был полон орехов, и Полли ощутила горький привкус холоднойжидкости, похожей на древневосточный чай. Паук взвыл от боли и попыталсявыдернуть ногу. Жесткие волосы царапали сжатую ладонь Полли, но она, невзираяна боль, стиснула кулак еще крепче, чтобы не отпустить тварь… и приняласьвыкручивать мерзкую лапу, как хозяйка выкручивает ножки запеченной индейки,разделывая ее, перед тем как подать на стол. Послышался резкий скрип, и паукснова издал болезненный вопль.

Он пытался освободиться. Выплюнув темную горькую жидкость,заполнившую рот, и понимая, что она еще долго не сможет избавиться ототвратительного привкуса, Полли не выпускала паука. Какая-то часть ее существане переставала удивляться силе собственного тела, но другая часть прекраснопонимала, откуда такая сила черпается. Она была потрясена, исполнена страха… ноболее всего другого Полли была разъярена.

«Меня использовали, – думала она. Мысли несвязно и нестройноплясали в голове. – Я продала жизнь Алана вот за это! За это чудовище!».

Паук пытался дотянуться до ее лица клыками, но задние ногиобхватывавшие деревянную ручку вантуза, ослабевшие от борьбы, соскользнули, ион упал бы… упал бы, если бы Полли ему позволила.

Но она не позволила. Обхватила горячее толстое телонасекомого обеими руками от запястья до локтей и сжала изо всех сил. А затемподняла. Теперь волосатые ноги суетливо болтались у нее над головой, надподнятым кверху лицом. Черная кровь закапала и потекла по рукам Полли горячимиобжигающими ручейками.

– Все! – Кричала Полли. – ВСЕ! ВСЕ! ВСЕ!

Она отшвырнула чудовище. Он ударился о кафельную стену заванной и расплющился о нее, выпустив струю гноя. Повисев немного на стене,приклеенный собственными внутренностями, стал постепенно сползать и наконецвлажно и тяжело шлепнулся на дно ванны.

Полли снова схватила вантуз и бросилась на паука. Онаколотила его, как колотит щеткой мышь хозяйка дома. Но это не помогало. Пауктолько вздрагивал и продолжал ползти, скребя ногами по резиновому душевомуковрику, цепляясь за желтый выпуклый орнамент. Тогда Полли перевернула вантуз,замахнулась, резко выбросила руку вперед, ткнув паука концом деревянной ручки,словно пикой.

Она попала в цель, в самую середину полураздавленного,развороченного, истекающего кровью и смрадным гноем чудовища. Внутренностимерзкого существа с громким чмоканьем брызнули в разные стороны… Осталисьтолько волосатые ноги, которые, дернувшись еще несколько раз, свернулись обнявдеревянную ручку вантуза, пронзившую его сердце… Все стихло.

Полли отступила на шаг, закрыла глаза и почувствовала, каккружится голова. Она готова была упасть в обморок, когда имя Алана вспыхнуло вмозгу, словно римская свеча. Сжав кулаки, она соединила их перед грудью суставык суставам. Боль отозвалась незамедлительно – резкая, неожиданная.

Сознание вернулось, окатив Полли холодным потом.

Она открыла глаза, шагнула к ванне и заглянула внутрь.Поначалу ей показалось, что там ничего нет. Но тут же позади резиновой чашкивантуза она увидела паука. Он был теперь не более ногтя на ее мизинце иокончательно и бесповоротно мертв.

Всего остального не было, все остальное случилось только втвоем воображении.

– Неплохая получилась потасовка, – дрожащим голосомпрошептала Полли.

Но паук – не главное. Главное – Алан. Алан в опасности, иона тому причиной. Она должна его отыскать и как можно скорее, пока не поздно.Если еще не поздно.

Она пойдет в Управление шерифа. Кто-нибудь там наверняказнает где…

«Нет, – заговорил кто-то внутри Полли голосом тете Эвви. –Не ходи туда. Если пойдешь, будет действительно поздно. Ты, знаешь куда идти.Ты знаешь где он».

Да.

Да, конечно она знает.

Полли бросилась к выходу, и лишь одна мысль трепыхалась унее в голове, словно мотылек над горящей свечой: «Прошу тебя, Господи, непозволяй ему ничего покупать. Господи, ты все можешь, не позволяй ему ничеготам покупать».

1

Таймер под мостом через Касл Стрит, с незапамятных временизвестный жителям Касл Рок как Тин Бридж, остановился на отметке «О» в 19.38вечера во вторник 15 октября 1991 года от Рождества Христова. Тонкая струйкаэлектричества облизывала оголенные провода, обмотанные Тузом вокруг клеммдевятивольтовой батареи, которая и была сердцем всего устройства. Зазвенелзвонок таймера, но тут же потонул в грохоте и ослепительной вспышке света,когда электрический язычок лизнул запал, а тот в свою очередь набросился на динамитнуюшашку.

Мало кто в Касл Рок перепутал взрыв с очередным раскатомгрома. Гром небесный казался лишь погремушкой по сравнению с мощнымартиллерийским залпом взрыва. Южный конец моста, построенного не из стали, а изстарого ржавого железа, подпрыгнул с берега в воздух не менее чем на десятьфутов, изобразив собой плавно изогнутую тетиву, и плюхнулся обратно в грудуразвороченного бетона и железа. Скверная оконечность моста тоже освободилась,выпихнутая взрывом на поверхность, и вся конструкция рухнула в Касл Стрит,вызвав своим падением резкий подъем уровня воды. Южный конец моста придавилпогибший раньше от удара молнии старинный вяз.

На Касл Авеню, где по сей час продолжали бурно выяснятьотношения католики, баптисты и почти целый взвод полиции штата, установиласьвнезапная тишина. Все участники битвы повернули головы к гигантскому столбуогня, поднявшемуся на том конце города, где протекал Касл Стрит. АльбертЖендрон и Фил Бургмейер, немилосердно и неустанно молотившие только что другдруга кулаками, стояли теперь бок о бок, плечо к плечу и смотрели в одномнаправлении – на зловещее зарево. По левой стороне лица Альберта, с виска,струилась кровь, а рубашка Фила была разодрана в клочья.