Все, кто был в комнате, старались не смотреть на нее исмущенно потупились. Лишь Филдинг не сводил с нее рассеянного старческоговзгляда. Однако она понимала, что слова Пейдж оказались новостью лишь для нееодной. Все обсуждалось за ее спиной, и никто не желал вступать с ней вразговоры и объяснять причины подобного решения. Впрочем, тема была слишкомважной, чтобы развивать ее сейчас. Невозможно представить, что она станетпреемницей наследия, содрогнулась про себя Мона. И тут же в голове у неезавертелась язвительная фраза: «Так, значит, самой главной персоной скоростанет маленькая глупышка Мона, которую пьяница Алисия нагуляла неведомо откого? »

Разумеется, она не произнесла эту фразу вслух. Оначувствовала, как в горле у нее сжимается болезненный ком. Роуан, мне оченьжаль, твердила она про себя. Роуан, пожалуйста, не умирай. И тут же передвнутренним ее взором возникло мучительное и сладостное воспоминание: обнаженнаягрудь Майкла Карри прижимается к ее груди, она ощущает прикосновения еговозбужденного члена и жадно пожирает глазами его боевое копье, торчащее изгнезда волос. Упиваясь сладким воспоминанием, Мона плотно сомкнула веки.

— Давайте не будем хоронить Роуан прежде времени.Наверняка ей еще можно помочь. — Голос Лорен, исполненный печали ибезнадежности, противоречил смыслу произнесенных слов. — Вопрос о наследиимы решим, когда в том возникнет необходимость, — продолжала Лорен. —Три адвоката сейчас изучают содержание документов. Но Роуан еще жива. Она лежитв спальне наверху. Операция прошла успешно, но это было наименьшее из мучений,выпавших на ее долю. Доктора сделали все от них зависящее. Теперь настал нашчеред помочь Роуан.

— Ты знаешь, что мы намерены делать? — обратиласьк Пейдж старушка Лили.

Глаза ее блестели от слез, одной рукой она прикрываламорщинистое горло, словно защищаясь от возможного нападения. Впервые голос Лилипоказался Моне старческим, слабым и дребезжащим.

— Да, знаю, — кивнулаПейдж. — Дядя посвятилменя во все подробности. Я все прекрасно понимаю. Я с раннего детства так многослышала о вас. И вот я здесь. В этом знаменитом доме. Но сразу должнапредупредить: боюсь, из меня получится плохая помощница. Кое-кто из нас,наверное, чувствует в себе сверхъестественную силу, но я, увы, ничего подобногоне ощущаю. И тем более не имею представления, как эту силу использовать. Но япопытаюсь сделать все, что возможно.

— Вы — одна из сильнейших, — произнеслаМона. — В этом нет никаких сомнений. Здесь собрались только те, ктообладает большой силой. Но никто из нас не знает, как использовать этот дар.

— Тогда пойдемте к Роуан. Посмотрим, чем мы можем ейпомочь, — предложила Пейдж.

— Я не желаю, чтобы вы устраивали здесь дикиеколдовские обряды, — неожиданно воспротивился Рэндалл. — Есликто-нибудь из вас начнет бормотать идиотские заклинания…

— Никто не собирается делать ничего подобного, —нахмурив брови, перебил Филдинг. Старческие его руки недвижно лежали нанабалдашнике трости. — Я поднимусь на лифте. Мона, проводи меня. Рэндалл,думаю, тебе лучше тоже воспользоваться лифтом.

— Впрочем, если ты не хочешь идти с нами, тебя никто неневолит, — ледяным тоном процедила Лорен. — Это, кстати, касаетсявсех. Мы никого не принуждаем.

— Я, конечно же, пойду с вами, — раздраженнопробурчал Рэндалл. — Думаю, то, что сейчас происходит, должно войти влетописи нашего семейства. Как пример небывалого доселе идиотизма. Подуматьтолько, целая куча взрослых людей подчиняется распоряжениям тринадцатилетнейдевчонки!

— Не надо передергивать, — возразила Лили. —Мона тут ни при чем. Мы все хотим попробовать. Прошу тебя, Рэндалл, помоги нам.Сейчас не время для споров и раздоров.

Все вместе они вышли из гостиной, пересекли темный холл.Мона не слишком жаловала здешний лифт — старый, тесный, пыльный. К тому же онпередвигался с пугающей быстротой. Однако она покорно последовала за двумястариками. Войдя в кабину, она помогла Филдингу опуститься на стоявший в углустаринный деревянный стул с плетеным сиденьем. Затем захлопнула дверь и нажалакнопку. Когда лифт двинулся вверх, Мона положила руку на плечо Филдинга.

— Этот лифт останавливается ужасно резко, —предупредила она.

Стоило ей это сказать, как кабина резко дернулась, тем самымподтвердив справедливость этих слов.

— Проклятая штуковина, — пробурчал Филдинг. —Это так похоже на Стеллу. Только ей могло прийти в голову установить в особнякемощный лифт, который годится разве что для Американского банка.

— Американского банка больше не существует, —подал голос Рэндалл.

— Ты прекрасно понял, что я имею в виду, — отрезалФилдинг. — И нечего на меня наскакивать. Тем более эта идея мне тоже неслишком по душе. По-моему, подобные попытки просто смешны. Раз все здесь стольмогущественны, может, нам стоит отправиться в Метэри и попытаться воскреситьГиффорд?

Мона помогла Филдингу встать и протянула ему трость.

— Раньше здание Американского банка было самым высокимв Новом Орлеане, — пояснил он.

— Я знаю, — кивнула Мона. Откровенно говоря, онаникогда не слышала про Американский банк, но ей хотелось скорее положить конецпрепирательству между стариками.

Когда они вошли в хозяйскую спальню, все остальные были ужетам. Майкл стоял в дальнем углу комнаты, не сводя глаз с лица Роуан,по-прежнему бледного и совершенно бесстрастного.

Церковные свечи горели на столике неподалеку от дверей.Здесь же стояло изображение Святой Девы. Наверняка это все устроила тетушкаБеа, решила Мона. Это она зажгла свечи и установила эту статуэтку в беломпокрывале, со скорбно склоненной головой и молитвенно сложенными руками. БудьГиффорд жива, она бы тоже непременно настояла на использовании всей этойцерковной атрибутики.

Никто не произносил ни слова. Наконец Мона нарушила тишину.

— Думаю, сиделкам лучше уйти.

— Сначала нам хотелось бы узнать, что вы намерены здесьделать, — сердито пробурчала младшая из двух сиделок, женщинанеопределенного возраста, с желтоватым неприветливым лицом и белокурымиволосами, разделенными на пробор и убранными под белоснежную накрахмаленнуюшапочку. В своем стерильно чистом строгом одеянии она напоминала монахиню. Впоисках поддержки она бросила взгляд на вторую сиделку, пожилую, темнокожую. Нота хранила молчание.

— Мы намерены возложить на больную руки и попытатьсяисцелить ее, — пояснила Пейдж Мэйфейр. — Возможно, наша попыткаокажется безрезультатной. Но все мы обладаем особой силой. И поэтому должныпопробовать.