ты так? – пожурил крыса за моей спиной Ру. – Она первый раз за все время смогла нормально поесть.

– Ей полезно, – фыркнул Йорик. – А то ишь, заревновала.

Животных я любила, но конкретно этого иногда хотелось вернуть изготовителю с пометкой “брак”. Почему он не мог, как все нормальные крысы, молчать и наслаждаться жизнью. Я почти жалела, что Йорик все-таки смог настроить голосовые связки.

Через десять минут мы убрали следы своего присутствия и вновь сели на лошадей. Я поморщилась от боли в пояснице. Почему нельзя путешествовать пешком, как все нормальные ведьмы? Хотя в народе ходили еще слухи, будто жрицы Истле летать умеют. На метлах! Вот уж враки. Кто в здравом уме станет заговаривать на полет метлу? На ней же сидеть неудобно. Почему не кресло или кровать?

Впрочем, предложи мне сейчас кто летающую палку, с удовольствием пересела бы с кобылы на нее. И когда я успела стать такой капризной?

Ру без проблем согласился выбрать тот путь, который пролегал вдоль реки. В ответ на мои доводы он просто кивнул и повел свою лошадь в нужную сторону.

– У меня нет причин тебе не доверять, ведьма. Если считаешь, что так лучше, так мы и сделаем.

И мы прошли значительное расстояние, не встречая никаких преград на пути. А потом я увидела ленточку, застрявшую в камышах. По воде плыли цветочные венки. Среди них я без труда заметила конец длинной веревки.

– Ненавижу воду, – вырвалось у меня раньше, чем я успела хорошенько обдумать ситуацию.

– Что? – встрепенулся Йорик. – Что? Что там? Апчхи!

Я кивнула в сторону воды. Издалека все казалось нормальным. Подумаешь, девушки пустили венки на воду. Многие деревни имеют схожие традиции. Только я знала, что бывает, если прогневать древние силы, которыми напитана земля Чащи. Иногда магия действительно порождала чудовищ. Мой взгляд тут же упал на ивы неподалеку. Их ветви скрывали от взглядов огромный кусок земли у самой воды.

– Ты тоже это чувствуешь? – напряженно спросил Ру.

– Да. Здесь живет она.

– Опять русалки? – негодующе пискнул Йорик.

– Мавка? – задумчиво предположил Ру.

– Скоро появится улишица. Я чувствую, что она почти родилась. Выберется не позднее, чем ночью.

Мы остановили лошадей и спешились, не сговариваясь. Йорик распушился от страха, сидя у меня на плече. Как только появилась возможность, он скрылся под волосами, только усатый нос и выглядывал. Ру первым подошел к воде. Я с опаской двинулась следом.

– Ненавижу воду, – прошептала я.

Глава 31

Инквизитор аккуратно подцепил лежавшей на берегу палкой один из венков и подтащил к берегу. Йорик заинтересованно принюхивался. И только меня тошнила от мерзкого ощущения кривой магии. Такая получается, когда ритуал срабатывает не как надо.

– Не трогай, – предупредила я.

– На нем проклятье?

Ру зачем-то принюхался, а потом кинул венок обратно в воду. Тот с тихим шлепком ударился о поверхность и пустил вокруг себя круги, раскачав остальные цветы и обрывки лент. Но хуже всего было веревке. Она болталась на поверхности, ни на секунду не опускаясь ко дну.

– Это не проклятье, – ответила я. – Просто кривда. Было благо. Искривилось в зло.

– Зачем вообще делать эти странные вещи, – возмутился инквизитор. – Цветы, ленты, жертвоприношения. Неужели люди и правда надеются, что кто-то большой и сильный вроде Светлобога придет им на помощь и все исправит? И мужа-пьяницу выгонит, и урожай обеспечит. Все зависит от нас самих.

Я прищурилась. Мне не нравились слова Ру, хоть и было понятно, что инквизитору просто пока не везло. Он не понимал того, что знала я. Нельзя его в этом винить. Я покачала головой:

– Однажды сам увидишь. Посмотри хоть на меня. Моя сила – дар Истле.

Я щелкнула пальцами, высекая искру. Огонь неуверенно затанцевал в моей руке, будто стесняясь чужого внимания, а потом вспыхнул ярче, охватывая кисть до самого рукава.

– Это магия, – фыркнул Ру. – Она не имеет ничего общего с богами. Эти ребятки давно уже не появлялись на земле.

– Им и не надо, – сказала я. – Достаточно и того, что здесь есть мы с тобой.

– Хочешь сказать, – медленно проговорил Ру, – что ты помогаешь людям от имени Истле? А я тогда чей?

Я заглянула в алые глаза инквизитора. Язык не повернулся сказать правду.

– Не знаю, – соврала я. – Лучше ты мне скажи.

Ру усмехнулся и отошел от воды, вплотную приблизившись ко мне. Он почесал по носу Йорика, сидящего у меня на плече, а затем коснулся пальцем моего лба:

– Ты здесь умная. Ты и командуй, всезнайка. Что мне делать с улишицей?

– Ничего, – ответила я, отмахнувшись от его руки. – Просто не дай заскочить на тебя со спины. Будь внимателен.

– А если ей удастся на меня залезть? – с любопытством спросил он.

– Защекочет до смерти.

Я снова посмотрела в сторону реки, где в темной воде плавал кончик веревки. Можно было, конечно, попытаться закончить ритуал правильно, но в каждой деревне свои заговоры.

Улишицы всегда так появлялись. Деревня праздновала сбор урожая, самое его начало, почитая Истле, Чернобога и Светлобога. Каждому возносились почести. В конце праздника на огромную соломенную куклу надевались дары. В реку девицы кидали венки, запускали кораблики, бросали угощение русалка. А затем в реку бросали соломенную куклу. Прикасаться к ней строго запрещалось. В начале праздника в кукле запечатывали зло, дары богам служили своеобразным проводником в потусторонний мир. Все знали, что если человек тронет ее во время ритуала, дурное перекинется на него, а дальше и на остальных уйдет.

Но боги милостивы. Когда куклу бросали в реку, можно было углядеть, отправилась ли она в потусторонний мир с дарами или осталась здесь. Первым знаком была солома. Если всплыли обрывки, жди беды. Вторым – венки и кораблики. Если застыли они в одном месте, не уплывают дальше по течению, жди беды. И третий знак, самый дурной, был в веревке. Она должна была сразу уйти на дно, вслед за куклой. Если конец оставался