Глава 5

Разговор с Ерохиным не шел из моей головы весь день. Конечно, биография Кутузова не была такой уж оригинальной, в мире встречаются судьбы гораздо печальнее, чем у него. Меня больше зацепило его одиночество.

Бабушка не раз говорила, что человек, который стремится спасти или осчастливить других, зачастую сам остается несчастным и беззащитным. Действительно, когда ты постоянно решаешь чьи-то проблемы и вытираешь кому-нибудь сопли, людям сложно предположить, что тебе тоже не помешала бы чья-то поддержка. Особенно если ты никогда не говоришь об этом вслух.

Помню, был у нас сосед дядя Гриша. Крепкий здоровый мужик, мастер-золотые руки. Ремонтировал соседям телевизоры, перетаскивал мебель, ставил электрические розетки. Бесплатно. Потому что добрый был, жалостливый и безотказный. В итоге весь дом сел ему на шею. Каждый день соседи обивали его пороги: Гриша, помоги, Гриша, почини. А когда Гриша заболел и слёг с высокой температурой, никто не пришел узнать, нужна ли ему помощь, и живой ли он вообще.

Мы с бабулей его тогда неделю выхаживали. Бабушка варила ему лечебные зелья и читала лекции о том, что в любви к ближнему надо знать меру, дабы эти ближние не запрыгнули тебе на спину. А еще о том, как важно любить самого себя – хотя бы чуть-чуть. Потому что людей много, а ты один, и если тащить на себе такое количество страждущих, можно остаться без позвоночника.

Не знаю, внял ли дядя Гриша ее словам, а только выздоровев, он продал квартиру и переехал в другой район города. Соседи до сих пор его вспоминают – одни с теплотой, другие с раздражением. Не нравится им, что в нашем доме больше нет бесплатного мастера.

С Кутузовым наверняка происходит примерно такая же история. Этот мужчина умен и уверен в себе, а потому наглости не потерпит и посторонним людям сесть себе на шею, конечно, не даст. Однако что-то мне подсказывало: поддержки и участия в его жизни гораздо меньше, чем он заслуживает.

Вечером, явившись домой, я долго слонялась из угла в угол, а потом взяла телефон и набрала номер Андрея. Кутузов ответил после второго гудка.

– Саша? – мой звонок явно его удивил. – Что-то случилось?

– Ничего не случилось, – ответила я. – Мне захотелось узнать, как твои дела. Привет, Андрей.

– Привет, – в его голосе слышалось недоверие. – У меня все нормально. Говори, что стряслось. Эдриамар снова посылает тебя в пекло? Или в управлении узнали, что ты связалась с демоном?

– Да нет же! – я закатила глаза. – У меня правда все хорошо. И я правда хотела узнать, какое у тебя настроение. Ты два дня скачешь вокруг нашего знахаря. Мне подумалось, что ты, должно быть, очень устал.

Несколько секунд в трубке висела тишина.

– У меня тоже все хорошо, – сказал, наконец, Кутузов. – И да, я немного устал. Мы с ребятами объехали шесть деревень – проводили следственные эксперименты, и заодно заставляли Уткина снимать с женщин печать кликушества.

– Слушай, – я уселась на диван и удобно вытянула ноги, – выходит, Федор Иванович признался, что селянок проклинал именно он?

– Конечно. С ним поработали менталисты, и дед все подробно рассказал – и как выбирал жертв, и как проклинал, и как поил их укрепляющими отварами, чтобы они быстрее восстанавливались после приступов.

– А… что он сказал, про отношения с демонами?

– Ничего. Все думают, что Федор делал кликуш для себя. Ты ведь слышала про следы мощного колдовства, которые обнаружили в его доме? Коллеги пришли к выводу, что эту волшбу старик мог сотворить и сам – с таким количеством проклятых рабынь это вполне возможно. Я о своей поездке на Каштановый бульвар ничего никому не сказал. Демона, которого Уткин кормил, больше нет. Дед и без него преспокойно сядет в тюрьму лет на десять-двенадцать. Однако сегодня утром эксперты прислали выкладку по следам, которые собрали в избах пострадавших селянок. В четырех из них обнаружили остатки темной магии предположительно демонического происхождения.

У меня внутри что-то сжалось.

– И что теперь?

– Ничего. Демона ты депортировала, связи с ним оборваны, а значит, доказать, что Уткин водил с ним шуры-муры почти невозможно. Остатки магии, да еще такие незначительные, – это ерунда.

– А если знахарь сам признается, что общался с демоном?

– Не признается. Он слишком хорошо понимает, чем ему это грозит.

– Но менталисты…

– Менталисты с ним работать больше не будут.

– Почему?

– Во-первых, еще одна встреча с ними сделает деда сумасшедшим. А во-вторых, я убедил коллег, что проверять Уткина во второй раз не имеет смысла.

Из моей груди вырвался вздох облегчения.

Несмотря на заверения Эдика, что Кутузов сохранит мою тайну, окончательно поверить в это я не могла. Ситуация получалась неоднозначная, и Андрей, покидая вчера мою квартиру, был слишком растерян и обескуражен, чтобы я слепо могла ему довериться. Я надеялась, что сегодня мы еще раз обсудим нашу с Эдиком дружбу, а когда сделать это не удалось, серьезно напряглась. Теперь же напряжение ушло, будто его и не было.

– Спасибо, Андрей.

– Пожалуйста, – мне показалось, что маг улыбнулся. – У тебя-то самой как дела?

Мы проболтали почти полтора часа. Я подробно рассказала Кутузову, как прошел мой сегодняшний день, задала кучу вопросов о следственных экспериментах и упросила в следующий раз обязательно взять меня с собой.

Потом мы обсудили погоду и несколько забавных историй, гулявших последнюю неделю по управлению, а затем перешли на родственников. Тема оказалась благодатной: стоило задать Кутузову осторожный вопрос о его семье, как он с упоением принялся рассказывать о своих братьях.

– Они двойняшки, но при этом совершенно не похожи друг на друга, – говорил он. – Юра темноволосый, как я, а Мишка рыжий и веснушчатый, как огонь. Темперамент и интересы у них тоже отличаются. Один тихий и серьезный, другой смешливый, но если его задеть, взрывается, как вулкан. Единственное в чем они совпадают, это в учебе – оба отличники. Хотя Юра учится математике, а Миша – боевым искусствам.

– Тебе, наверное, весело с такими непохожими братьями.

– Да уж, скучать не приходится, – согласился Андрей. – А у тебя есть братья или сестры?

– Есть. Когда папа женился во второй раз, Лиля, моя мачеха, родила ему сына. Его зовут Даня, этой весной ему исполнилось шесть лет.

– Вы часто встречаетесь?

– Один или два раза в год. Иногда разговариваем по телефону – поздравляем друг друга с праздниками.

– Ого, – удивился Андрей. – У вас, наверное, сложные отношения.

– Отношения у нас нормальные. Брат всегда рад меня видеть, и я его тоже. Я бы