патогенной неспособности к приспособлению, наша психология следует по скользкой тропе невротического мышления и чувствования, пока не отыщет обратный путь к жизни. В этом смысле психология – практическая наука. Она исследует не ради исследования, а с непосредственной целью оказания помощи. Можно даже сказать, что новые знания – ее побочный продукт, но не главная цель, что опять-таки сильно отличается от того, что обычно понимают под «академической» наукой.

173 Очевидно, что цель и сокровенный смысл новой психологии носят как просветительский, так и медицинский характер. Поскольку каждый человек есть новая и уникальная комбинация психических элементов, поиски истины в каждом случае должны начинаться заново, ибо каждый «случай» индивидуален и невыводим из какой-либо заранее выписанной формулы. Всякий индивидуум – это новый жизненный эксперимент с постоянно меняющимися настроениями, попытка нового решения или нового приспособления. Мы упускаем значение индивидуальной психики, если пытаемся истолковать ее на основе той или иной фиксированной теории, какой бы здравой и удобной она нам ни казалась. Для врача это означает индивидуальное изучение каждого пациента; для учителя – индивидуальное изучение каждого ученика. Я не утверждаю, что всякое исследование необходимо начинать с самих основ. То, что уже понятно, не нуждается в изучении. Я говорю о «понимании» только тогда, когда пациент или ученик могут согласиться с предлагаемым толкованием; понимание, навязанное пациенту, небезопасно для обеих сторон. Подобный подход может весьма успешно сработать с ребенком, но, безусловно, не со взрослым, обладающим определенной умственной зрелостью. В случае несогласия врач должен быть готов отказаться от всех доводов с единственной целью – установить истину. Разумеется, бывают случаи, когда врач видит то, что, несомненно, присутствует, но чего сам пациент не желает или не может допустить. Поскольку истина часто оказывается скрытой как от врача, так и от пациента, были выработаны различные методы доступа к неизвестным содержаниям. Я намеренно употребляю термин «неизвестный», а не «вытесненный», ибо считаю в корне неправильным предполагать, что всякое неизвестное содержание обязательно вытеснено. Врач, который так думает, производит впечатление, будто он все знает заранее. Такая установка озадачит пациента и, скорее всего, лишит его возможности признать истину. Позиция всезнайства выбивает почву у него из-под ног, хотя иногда это даже желательно: так ему легче хранить свою тайну. Кроме того, гораздо удобнее узнать правду от аналитика, чем быть вынужденным осознать и признать ее самому. Однако таким способом не выигрывает никто. Помимо прочего, всезнайство подрывает умственную независимость пациента – самое ценное качество, которое ни в коем случае нельзя ущемлять. В этом отношении следует проявлять особую осторожность: люди изо всех сил стремятся избавиться от самих себя, бросаясь за чужими богами при каждом удобном случае.

174 Существует четыре метода исследования неизвестных содержаний.

175 Первый и самый простой – это метод ассоциаций. Едва ли о нем нужно говорить подробно, ибо этот метод известен уже лет пятьдесят. В сущности, он заключается в выявлении основных комплексов посредством анализа нарушений в ходе ассоциативного эксперимента. В качестве введения в аналитическую психологию и симптоматику комплексов этот метод рекомендуется всем начинающим[65].

176 Второй метод, анализ симптомов, имеет сугубо историческую ценность и был давно отвергнут своим создателем, Фрейдом. С помощью гипнотического внушения пациента пытались заставить воспроизвести воспоминания, лежащие в основе определенных патологических симптомов. Метод хорошо работает во всех случаях, где главной причиной невроза выступают шок, психическое потрясение или травма. Именно на этом методе Фрейд основывал свою раннюю травматическую теорию истерии. Однако, поскольку большинство случаев истерии не имеет травматического происхождения, эта теория вскоре была отброшена вместе с методом исследования. В случае шока метод может оказывать терапевтический эффект за счет «абреакции»[66] травматического содержания. Во время и после Первой мировой войны он неплохо зарекомендовал себя при лечении посттравматического синдрома и подобных расстройств[67].

177 Третий метод, анамнестический анализ, используется как в качестве метода исследования, так и в качестве метода терапии. На практике он заключается в тщательном сборе анамнеза или реконструкции исторического развития невроза. Материал, полученный таким образом, представляет собой более или менее связную последовательность фактов, которые сообщает врачу пациент (насколько он в состоянии их припомнить). Естественно, многие детали он опускает: одни кажутся ему несущественными, другие он забыл. Опытный аналитик, знающий, как обычно возникает невроз, задаст вопросы, которые помогут восполнить пробелы. Зачастую сама эта процедура оказывает терапевтическое воздействие, ибо позволяет пациенту уяснить основные факторы его невроза и в конечном счете может привести к кардинальному изменению установки. Разумеется, необходимо, чтобы врач не только задавал вопросы, но и предлагал подсказки и объяснения, дабы указать на важные связи, которые пациент не осознает. Когда я служил в медицинском корпусе швейцарской армии, то часто прибегал к анамнестическому методу. Помню, например, одного девятнадцатилетнего новобранца, который прямо сказал мне, что страдает воспалением почек и что именно в этом причина его болей. Я удивился, откуда он знает свой диагноз; на это молодой человек сообщил, что у его дяди такая же проблема и такие же боли в спине. В ходе обследования, однако, никаких следов органического заболевания выявить не удалось. Без сомнения, это был невроз. Я расспросил о его предыдущей жизни. Как оказалось, он довольно рано потерял обоих родителей и с тех пор жил с упомянутым дядей, ставшим ему приемным отцом. Юноша очень любил этого человека; накануне болезни он получил письмо, в котором дядя жаловался, что снова слег с нефритом. Письмо произвело гнетущее впечатление на моего пациента, и он сразу же выбросил его, не осознавая истинной причины эмоций, которые пытался вытеснить. В действительности юноша испугался, как бы его приемный отец не умер. Это напомнило ему о покойных родителях и пережитом горе. Как только он понял это, то горько заплакал и на следующее же утро вернулся в строй. Это случай отождествления с дядей, выявленного в процессе сбора анамнеза. Осознание подавленных эмоций оказало терапевтический эффект.

178 Нечто похожее произошло с другим новобранцем, который за несколько недель до нашей встречи проходил лечение из-за проблем с желудком. Я заподозрил у него невроз. Анамнез показал, что расстройство началось после того, как его тетя, которую он воспринимал как мать, перенесла операцию по поводу рака желудка. Здесь тоже обнаружение скрытой связи произвело целебное воздействие. Простые случаи такого рода довольно распространены и доступны для анамнестического анализа. В дополнение к благоприятному эффекту, обусловленному осознанием ранее бессознательных связей, врач может предложить дельный совет, воодушевить или даже высказать упрек.

179 Это лучший метод лечения детей-невротиков. В работе с детьми применять метод анализа сновидений нежелательно, ибо он проникает слишком глубоко в бессознательное. В большинстве случаев достаточно просто устранить некоторые препятствия, что можно сделать без особых технических знаний. Вообще говоря, детский невроз был бы весьма простым для излечения, если бы между ним и ложной установкой родителей не существовало устойчивой связи. Последняя укрепляет невроз ребенка и делает того невосприимчивым к любому терапевтическому вмешательству.

180 Четвертый метод – анализ бессознательного. Хотя анамнестический анализ позволяет выявить определенные факты, которые пациент не осознает, это не то, что Фрейд назвал бы «психоанализом». В действительности между двумя этими методами существует заметное различие. Анамнестический метод, как я уже говорил, имеет дело с сознательными содержаниями или с содержаниями, готовыми к воспроизведению, в то время как анализ бессознательного начинается только тогда, когда сознательный материал исчерпан. Позволю себе заметить, что я не называю этот метод «психоанализом»; данный термин я оставляю фрейдистам. То, что они понимают под психоанализом, не просто техника, но метод, догматически сопряженный с сексуальной теорией Фрейда и основанный на ней. Когда Фрейд публично заявил, что психоанализ и его сексуальная теория неразрывно связаны, я был вынужден пойти другим путем, ибо не мог разделить его односторонние взгляды. По той же причине я предпочитаю называть четвертый метод анализом бессознательного.

181 Как я уже подчеркивал выше, этот метод может применяться только тогда, когда сознательные содержания исчерпаны. Под этим я подразумеваю, что анализ бессознательного возможен только после того, как весь сознательный