class="p1">– Ладно, про сон можешь забыть, это не главное, – небрежно махнула рукой Айви. – Важно совсем другое. Смотри. Мисс Фокс проработала в этой школе много лет и, вероятно, знала мистера Бартоломью лучше, чем кто-либо другой. Ей могло быть известно, что он тут вытворял и замышлял. То есть я хочу сказать, она ненавидела его, ведь так? А значит, мисс Фокс, очень может быть, с удовольствием захочет отомстить ему и…

Я схватила сестру за плечи и тряхнула, пытаясь хотя бы слегка привести её в чувство.

– Айви, опомнись! Мы сейчас говорим с тобой о мисс Фокс, той самой, что сидит сейчас в тюрьме за покушение на убийство! Она пыталась убить нас с тобой! Только подумай, что ты предлагаешь! Чтобы мы с тобой пришли в тюрьму и пригласили мисс Фокс поболтать с нами за чашечкой чая?

– Ну, нет, конечно… – У Айви покраснели щёки, и она сбросила с плеч мои руки. – Но, может быть, есть всё же какой-то способ получить от неё информацию…

– Она в тюрьме! – повторила я. – Причём мы даже не знаем, в какой именно!

Нет, достучаться до сестры мне никак не удавалось.

– Мы можем поговорить с мисс Финч, – продолжала упорствовать она. – Она в конце концов дочь мисс Фокс и знает, вероятно, где её мать.

– Прекрасно! Просто волшебно! – я закатила глаза и начала воображаемый разговор с нашим педагогом по танцу. – Здравствуйте, мисс Финч! Вы помните свою мамашу, которая много лет не желала вас видеть, а потом похитила и заперла в охотничьем домике? Скажите, вы с ней по-прежнему в дружеских отношениях?

– Ты сама сказала, что нам необходимо чудо, – Айви сердито сверкнула на меня глазами. – Понимаю, путь, который я предлагаю, много шансов на успех не сулит, но это по крайней мере хоть что-то… А что-то всегда лучше, чем ничего, правда?

Сердито дыша, я отвернулась в сторону и ответила:

– Этого мы делать не будем. Разговор окончен. Точка.

– Тогда мы потеряем школу, и нас с тобой отошлют назад к мачехе! Да-да, к ней, потому что нам деваться больше некуда! – воскликнула Айви и встала так, чтобы вновь оказаться со мной лицом к лицу, глаза в глаза. – Подумай об этом, Скарлет, хорошенько подумай. А что, если нам удастся вынудить мисс Фокс признаться в том, что она давала деньги нашей мачехе, чтобы та согласилась притвориться, будто ты умерла? Тогда мы двух зайцев одним выстрелом убить сможем!

– Четырёх, – мрачно поправила её я. – Ты ещё двух убитых зайцев забыла, себя и меня. Мисс Фокс – чудовище! Если она даже не убьёт нас с тобой и если мы её действительно найдём, то как сделать, чтобы она нам что-нибудь рассказала?

– Не знаю, – наморщила лоб Айви. – Может быть, мисс Финч сможет нам помочь.

– Опять ты за своё!

Нет, чем дальше, тем хуже казалась мне предложенная сестрой идея. Ну, сами посудите, с какой стати мисс Финч станет помогать нам? Да она слышать о своей матери не захочет после всего, что та с ней сделала!

– Мне кажется, что это, быть может, наш последний шанс, – сказала Айви. – И не перестаю думать об этом. Если наша мама была права и мистер Бартоломью завладел этой школой незаконным путём, мисс Фокс может оказаться единственным свидетелем, которому известна вся правда об этом.

– Погоди! – щёлкнула я пальцами. – А как насчёт мадам Лавлейс? Она стара, как здешние холмы. Почему бы нам у неё не спросить?

Наша учительница истории уже сообщала нам в прошлом информацию, которая, правда, всякий раз оказывалась довольно смутной.

– Мадам Лавлейс! – сердито фыркнула Айви. Похоже, она была сердита на меня не меньше, чем я на неё. – Да она не помнит ничего, что случилось в этом веке! Для неё время остановилось в тысяча восемьсот девяносто девятом году!

– Всё равно не понимаю, почему бы нам не рискнуть… – упрямо возразила я.

– Отлично, – сказала Айви. – Завтра спросим её, договорились. Но я хочу, чтобы о моём предложении ты тоже подумала. Мы должны обсудить его, даже если это самая крайняя мера.

Я глубоко вздохнула, чувствуя, как пылает лицо. Даже от одного упоминания имени мисс Фокс мне стало нехорошо. Я не хотела иметь с этой женщиной никаких дел до самого конца своей жизни. Но по решительному виду Айви я догадывалась, что она на самом деле готова на такую встречу и действительно считает её нашей последней надеждой.

И тогда я сказала сквозь стиснутые зубы:

– Ну, может быть. Может быть. Но вначале поговорим с Шепчущими. Обсудим твоё предложение, подумаем…

– Ну, всё, – ответила Айви, тяжело опускаясь на ковёр. – Хватит.

* * *

Мы с сестрой не разговаривали после этого друг с другом до самого вечера. Ни с кем из Шепчущих она тоже своим предложением не поделилась, даже с Ариадной. А я за ужином попросила всех прийти к нам в комнату завтра вечером на очередное собрание. Спать в ту ночь я легла, молча кипя от гнева, но на самом деле в глубине души чувствовала страх. Причём такой сильный, что даже не решилась сделать запись о событиях прошедшего дня в своём дневнике.

Мне было понятно, что если я хочу, чтобы моя сестра снова начала со мной разговаривать, нужно позволить ей поделиться своей идеей с остальными Шепчущими. Сама я выступать с таким жутким предложением не хотела, потому что лучше, чем кто-либо, знала, как рискованно связываться с мисс Фокс. Нужно держаться от этой ведьмы как можно дальше, иначе твоя жизнь окажется в её цепких руках.

Я накрылась с головой одеялом, крепко зажмурила глаза, но, несмотря на все усилия, не могла отогнать от себя воспоминания о звенящих в кармане ключах и свистящей в воздухе трости.

На следующее утро я проснулась, чувствуя себя настроенной намного решительнее, чем накануне. Нет, я не позволю Айви (и вообще кому-либо) помыкать мной. Не дам никому садиться мне на шею, если хочу сохранить себя в здравом уме и держаться как можно дальше от мисс Фокс.

А ещё я связывала некоторые надежды с мадам Лавлейс. Быть может, нам удастся выудить из неё что-нибудь полезное.

– Доброе утро, – сказала я Айви, прощупывая почву.

– Доброе утро, – отозвалась она и слегка улыбнулась.

Итак, лёд был сломан и мир восстановлен. Пока что… Потому что кто знает, чем обернётся сегодняшнее наше собрание?

За завтраком Ариадна показала нам свои заметки – она пыталась прочесть написанные старинным странным почерком документы, в которых я и двух слов разобрать не смогла.

– По правде говоря, я недалеко