Написать подобную лабуду можно было только с тяжелогопохмелья. И с такого же похмелья взяться за ее реализацию. А предполагаемыйантураж! Старинный особняк, винтовые лестницы, оплывшие свечи, треснувшиезеркала, пыльные портьеры и сразившая меня наповал ремарка “в каминепотрескивают дрова”. Ремарка встречалась в сценарии раз пятнадцать и, очевидно,была главным двигателем сюжета.

За исключением приглашенных на съемку авторов детективов,разумеется.

Их — вместе с Аглаей — было четверо. И все они (во всякомслучае, в сценарии) скрывались за аббревиатурами: СС, ТТ, ММ и АК.

Я не стала спрашивать о них у Аглаи, чтобы лишний раз нетравмировать метрессу. Особенно после ее программных высказываний о конкуренциив масскульте.

О конкурентах — как о мертвых: либо хорошо, либо ничего. Этопервое правило любого, даже самого незначительного, интервью деятеля массовойкультуры. Никакой рекламы. Аглая выбрала “либо ничего” и за несколько звездныхлет успела так выдрессировать журналистов, что уже никто не приставал к ней свопросом:

«Дружите ли вы с кем-нибудь из женщин-детектившиц?»

Соратницы по криминальной бойне платили Аглае той же монетой.

В этом я убедилась, покопавшись в мутной жижице Интернета.Там же я выловила сведения о СС, ТТ и ММ.

Аббревиатуры расшифровывались не так воинственно, как моглопоказаться на первый взгляд: Софья Сафьянова, Теодора Тропинина и — донельзяромантическая — Минна Майерлинг. Софья Сафьянова и Теодора Тропининасотрудничали с издательством “Око-пресс”, специализировавшемся на русопятомвале криминала. Ни одного сомнительного псевдонима, всем авторам выдаетсябулава с мечом-кладенцом, после чего они формируются в полки и дружины. И скриком “Сарынь на кичку!” отправляются штурмовать книжные развалы.

Софья Сафьянова и Теодора Тропинина были лицом издательства.Сафьянова (как бывший работник прокуратуры) специализировалась на полицейскомромане. Тропинина же оседлала иронический детектив и ваяла по десятку книг вгод.

С Минной Майерлинг дела обстояли несколько иначе. Ее конькомбыл мистический триллер и бесчисленное количество сносок в текстах. И отсылок ккартам Таро, Костанеде и сериалу “Восставшие из ада”. Под нее дажеорганизовалось издательство с красноречивым названием “ВЕЛИАР” <Велиар —князь бесов.>. Минна Майерлинг представлялась мне чахоточной вамп сбраслетом на ноге и цыганщиной во взгляде. Одно имя чего стоило! Одно,покусанное вампирами, имя! Ах, Минна, Минна, несостоявшаяся супруга Дракулы…

Ну а АК…

С АК все было ясно. Аглая Канунникова, Автомат Калашникова,направленный прямо в сердце читателя. А мы с бесхитростным Райнером-Вернеромбудем вынуждены играть роль автоматных рожков. Мы — всего лишь свита знаменитойписательницы. Именно поэтому она берет нас с собой, вторым и третьим номеромпосле голозадой Ксоло. Именно поэтому мы летим самолетом, а не едем поездом,как все остальные. Все эти СС, ТТ и ММ. Именно поэтому мы прибываем на полдняпозже.

Именно поэтому я сижу сейчас в кресле между Аглаей иРайнером-Вернером и меланхолично жду посадки в аэропорту Пулково.

И начала игры.

Мы будем играть королеву, играющую в детектив…

…В аэропорту нас встречал утонченный молодой человек,представившийся режиссером программы. У режиссера было довольно экзотическоевосточное имя, запомнить которое не представлялось никакой возможности. И послетого, как Аглая несколько раз мило переврала его, режиссер предложилукороченный вариант — Фара.

Все сошлись на том, что “Фара” звучит по-свойски ирасполагает к доверительным отношениям.

В джипе, который должен был доставить нас к местуназначения, Аглаю ждали подмерзшие розы и еще один нацмен.

Нацмен являл собой полную противоположностьаристократическому Фаре: плоское блинообразное лицо монгольского божка, узкиеглазки и лоснящиеся черные волосы (безлоленьего жира здесь не обошлось как питьдать!). Божок был облачен в лисью доху и снабжен четками из хорошоотшлифованного черного агата.

— А это наш радушный хозяин, — с ходуохарактеризовал нацмена Фара.

— Чингисхан местного разлива? — шепнула ему Аглая.Она умела говорить комплименты.

— Почти. Любезно согласился предоставить свой дом навремя съемок.

— Улзутуев. Дымбрыл Цыренжапович. — Чингисханместного разлива вполне по-европейски лизнул руку Аглае. — Читаю вашикниги. Видел вас по телевизору. Рад приветствовать. Счастлив принять у себя.Надеюсь, вам понравится.

— Уже нравится, — пропела Аглая, и неизвестно, кчему это относилось: к самому божку, к его лисьей дохе или к джипу счетками. — Куда вы нас везете, Дымбрыл Цыренжапович?

Черт возьми, она ни разу не споткнулась на имени! Несчастныйрежиссер Фара даже позеленел от ревности.

— У меня небольшой домик на берегу озера. Это севернееПетербурга. Заповедные места.

— Никогда не была в заповедных местах. А вы, Алиса?Деревня Замогилы Псковской области — вот предел моих мечтаний. И ближниепригороды Питера с очумевшими туристами. И мелкий, покрытый тиной и нефтянойпленкой Залив. Озера — совсем другое дело. Озера кольцом опоясывают город ссевера. Озера и сосны, по кускам распродаваемые в частную собственность.

Судя по дохе и заплывшему жиром затылку, этой собственностиу Дымбрыла Цыренжаповича — просто завались.

…Дорога заняла добрых два с половиной часа. И то толькопотому, что Монгол Шуудан шел на ста пятидесяти кэмэ, лишь изредкапритормаживая, чтобы всучить взятки гаишникам. За превышение скорости. Аглаятоже внесла свою лепту в акцию “Нейтрализуй ГИБДД”: две книги с автографами дляжен младших сержантов и старших инспекторов.

На нас с притихшим немцем Дымбрыл не обращал никакоговнимания: очевидно, мы проходили по ведомству телохранителей. Безликихузкопрофильных специалистов. Восточные единоборства и греко-римская борьба водном флаконе.

— Кто-нибудь уже приехал? — спросила Аглая у Фары.

— Все на месте. Ждем только вас.

Краем глаза я заметила торжествующую улыбку на лице Аглаи:примадонну всегда подают на десерт.

"Небольшой домик” гостеприимного Дымбрыла Цыренжаповичапотряс мое воображение: он напоминал табакерку, увеличенную до размеровстационарного цирка шапито. От табакерки шли два крыла, венчавшиеся башенками вготическом стиле. Фасад табакерки был утыкан окнами с витражами, а ближниеподступы к ней охраняло несколько миниатюрных дацанов.

Между дацанами носилась свора черных доберманов.

Стоило только собакам попасть в поле нашего зрения, какРайнер-Вернер, и без того пришибленный происходящим, сунул руку между колен. Яс трудом подавила смешок: не зевай, немчура, береги мошонку! Яичница делаетсяна счет раз-два.