— Вот-вот, — кивнул Валера. — А это нашиновые постояльцы: Анфиса Львовна и Евгения Петровна. Журналисты. Приехалипомочь местным жителям разобраться с их проблемами. Я правильно понял?

— Более или менее, — кивнула Женька. Она ужезаметила, что Валера бросает на Лидию Артуровну, я бы сказала, весьмафамильярные взгляды, а между тем, по собственным словам, прибыл лишь вчера.Шустрый парень. Женька шустрых не жалует, особенно если шустрят на стороне, и япорадовалась: глядишь, блондин существенного урона нам не нанесет, как быЖенька их ни любила, себя она любит много больше.

— Не сомневаюсь, что теперь от местных проблемостанутся лишь воспоминания, — усмехнулась Бороднянская. Зря она так.Женьку надолго не хватит, и тогда гражданочке мало не покажется. Подружкаизобразила на лице радость, близкую к блаженству, и спросила:

— Валера нам сообщил, что ваш муж писатель. У негодругая фамилия или он пишет под псевдонимом?

Леди дважды поморщилась, первый раз, когда Женька назваланашего нового знакомого Валерой, второй — при слове «писатель».

— Мой муж пока не издал ни одной книги, —скороговоркой выпалила Бороднянская, — если вы это имеете в виду. Сейчасхорошему писателю очень трудно пристроить свою вещь.

— Не сомневаюсь, — хмыкнула Женька. ЛидияАртуровна нервно задвигала губами, но сочла за благо промолчать. Между прочим,правильно.

— Здесь собираетесь остановиться? — спросила онабез намека на приветливость.

— Конечно. В деревне электричества нет.

— Ах, да… эта ужасная история. Что ж, встретимся заужином. — Лидия Артуровна сошла со ступенек и добавила, обращаясь кблондину:

— Я решила покататься на лодке. Не желаете составитькомпанию?

— Что вы, здешние лодки вызывают у меня ужас. К тому жекто-то должен развлекать наших гостей до появления Марьи Павловны. А супруг вамкомпанию не составит?

— Он после обеда ушел побродить немного. У неготворческий кризис.

О творческом кризисе Бороднянская говорила как о насморке. Вобщем, женщина показалась мне довольно странной, неестественной, что ли, точноиграла роль, которая была ей не по силам.

— Очень милая дама, — заметил Валера, когда онаскрылась за деревьями.

— По-моему, она ужасно скучает, но терпит, надеясь, чтопребывание здесь поможет мужу.

— Творческий кризис — штука суровая, — вздохнулаЖенька.

— Что, если нам немного прогуляться? — предложилВалера, мы согласно кивнули и не спеша отправились в сторону реки. Парковаяограда во многих местах рухнула, и мы, не заметив, как покинули территориюдачи, оказались в лесу. Идти по тропинке можно было только вдвоем, оттого япоотстала, не особо прислушиваясь к разговору, который вели между собой Женькаи Валера. Неожиданно я споткнулась о торчащий камень, оглянулась и заметила,как возле дома мелькнуло что-то белое. Я присмотрелась и увидела Лидию Артуровну,она торопливо прошмыгнула к веранде. Как видно, в одиночестве ей на лодке некаталось.

Лес совершенно неожиданно кончился, перед нами открылосьпространство, почти сплошь заросшее высокой травой с белыми соцветиями.Выглядело это очень нарядно. Слева и справа кустарник, чуть дальше какие-томрачноватые заросли, я сделала еще несколько шагов и убедилась, что почвадальше болотистая, кочки, а между ними поблескивает вода.

— Болото? — спросила Женька. Валера кивнул:

— Да. Говорят, тянется километров на пятнадцать. Где-тотам есть остров с хорошей почвой, но в основном, как видите, бросовая земля.Наша хозяйка мне рассказывала, что виной всему мелиорация. Хотели осушитьболота, но вместо этого… — Он вдруг сбился, пристально вглядываясь в зарослинапротив. Я тоже взглянула в том направлении и вскоре смогла увидеть мужчину,который поспешно двигался через болото в нашу сторону, перескакивая с кочки накочку.

Завидев нас, он замер, точно прикидывая, стоит ли идтидальше, потом возобновил свои скачки, правда, гораздо медленнее. Улыбка исчезлас лица Валеры, теперь он выглядел озабоченным и едва ли не хмурым.

— Это Бороднянский, — точно опомнившись и поспешноулыбнувшись, сообщил он. Мужчина уже приблизился к нам, и я могла хорошо егорассмотреть. Невысокий, лет тридцати с небольшим, худой, с узким лицом. Егоможно было бы назвать симпатичным, если бы не угрюмое выражение лица. Одет онбыл в спортивный костюм и ветровку, на ногах резиновые сапоги. — Странноеместо вы выбрали для прогулок, — крикнул Валера, широко улыбаясь.

Мужчина махнул рукой и криво усмехнулся.

— Хотел взглянуть на остров. После вчерашних разговоровлюбопытство замучило. Здравствуйте, — поздоровался он, с интересомпоглядывая на нас с Женькой.

— Наши новые постоялицы, — сообщил Валера. —Анфиса и Евгения, журналистки. А это Владислав Петрович, писатель, с егосупругой вы уже познакомились.

— Писатель, слишком сильно сказано, — улыбнулсяВладислав Петрович. — Пытаюсь сделать кое-что, но пока без особогоуспеха. — Он протянул руку и совершенно по-мужски пожал руку мне, а потоми Женьке. — А вы с экскурсией? — спросил он.

— Да. Решили прогуляться.

— Мария Павловна еще не вернулась?

— Ждем.

— Если не возражаете, я пройдусь с вами.

— Конечно.

Владислав Петрович снял ветровку и теперь нес ее в руках, оставшисьв футболке с короткими рукавами, а я подумала, что насчет худобы дала маху, вкости он был неширок, но мускулатуру имел внушительную, то есть буграми мышц непотрясал, но в его длинных руках чувствовалась недюжинная сила.

— Как продвигается ваша работа? — спросилВладислав.

Валера поднял брови, вроде бы удивляясь.

— Работа? Никак. Даже багаж не распаковывал,бездельничаю, к местным красотам присматриваюсь. А ваши успехи? До островадобрались?

— Куда там. Километра два пройти можно, а дальше топь.Там вешки, местные ими пользуются, но я не рискнул.

— Кукуя не встретили? — засмеялся Валера.

— Кукуй должен быть на острове, а я до него недобрался. Как вы думаете, во всех этих россказнях есть хоть что-то… Я имею ввиду…