Рокеры переглядывались. Вожак поинтересовался:

– Мужик, ты не спятит?

– Не-а, – ответил Тарас и вытер рукавомнос. – Но вы ж эта... ну... предлагаете... Прямо настаиваете! Ну я ирешил...

Вожак удивился:

– Мы предлагаем?

– Ну да, – ответил Тарас простодушно. – Вы жента... ну, с руками как ходите...

Он растопырил руки, как будто им не дают прижиматься к бокамчудовищные глыбы мускулов, переступил с ноги на ногу, набычившись и выпятивнижнюю челюсть. Получилось так похоже, что вожак вспыхнул, насмешка налицо, ноДмитрий видел, что вожака тревожит простецкий вид этого парня, чересчурпростецкий. Если бы не заподозрил нечто, то не стал бы вожаком этого сброда намощных мото: кое-что в жизни надо чувствовать спинным хребтом.

– Мужик, – сказал вожак предостерегающе. – тылучше подбери сопли и канай отсюда, пока цел.

Один из рокеров ахнул:

– Ролло, он уйдет без трепки?

– Пусть идет, – угрюмо распорядился вожак.

Тарас переступил с ноги на ногу, еще больше выпятил нижнюючелюсть, а руки изогнул крючками:

– Ага... ну да. Так у вас это... ну, как у сраных мух,что под шершней косят... Чтоб не трогали, да? Мимикрия?

Вожак медленно багровел. Грудь его вздымалась, глаза быстрострельнули по сторонам, прошлись по неподвижному Дмитрию и даже достали мирносидящего в машине Валентина.

– Считай, ты допросился, – процедил он. – Айрен,Анрыл – врежте дураку.

Тарас успел обидеться:

– А пошто не сам?

На него бросились с двух сторон. Один детина размахивалметаллической цепью, на которой можно бы крепить якорь, второй прыгнул снунчаками. Тарас поспешно отступил на шаг с воплем:

– Ай-ай, на меня напали!!!

Дмитрию показалось, что он даже постарался скорчитьиспуганную рожу на случай, если в окно кто-то смотрит. Один из крепкихчернокуртников сказал с угрюмым злорадством:

– Поздно, мужик. Снимай штаны! Может быть, помилуем.

Девица, что осталась на заднем сидении его мощного харлея,захохотала. Рот ее был намазан широко и мощно. На загорелой коже животавыделялся непомерно крупный пупок мертвенного цвета.

Рокер замахнулся, метясь в лицо Тараса, но неожиданно ударилбыстро и резко в живот. Тарас удивленно опустил глаза на кулак, завопил громкои отчаянно:

– Ой-ой, меня ударили! Меня бьют! Меня убивают! Кудымилиция смотрит?

Рокер с удивлением посмотрел на свой кулак. Костяшкипокраснели, словно ударил в ствол дерева. От мотоциклов крикнули нетерпеливо:

– Да врежь ему как следует! И поехали.

Тарас крикнул обрадовано:

– Хорошо, счас!

Рокер вздрогнул, словно сосна, по которой ударили обухом.Дмитрий не успел рассмотреть удар, настолько тот был мгновенным и неожиданным.Рокер еще постоял, а затем медленно повалился на спину, не сгибая коленей.

Грохнуло, словно в самом деле рухнуло дерево.

От мотоциклов ахнули. Дмитрий видел как двое оставилисидения, пошли с двух сторон к смельчаку. Один вытащил из-за спины короткуюдубинку, а другой неспешно и уверенно натянул черные кожаные перчатки. Натыльной стороне блестели заостренные шипы, делая перчатки похожими на спиныдоисторических ящеров.

До Дмитрия донесся довольный голос Тараса:

– Эх, до чего же люблю вынужденную самооборону!

Он сделал шаг в сторону, пригнулся, двигался как-то странно,неуклюже, пропустил два сильных удара, Дмитрий видел как Тарас содрогается отударов, отмахивается неумело и тупо, но все-таки один рокер вскрикнул иухватился за локоть, а второй после ряда сильных ударов дубинкой, споткнулся ирастянулся вниз лицом.

Тарас отступил на шаг. Руки с растопыренными пальцами пошлив стороны. Группа на мотоциклах пребывала в неподвижности. Один из пытавшихсяпроучить нахала все еще пятился, другой остался лежать вниз лицом, рукираскинул. Красная лужа растекалась на асфальте, но для разбитого носа кровибыло многовато.

Вожак крикнул раздраженно:

– Что за... Ах, так он крутой? Ну ладно. Пошли!!!

Дмитрий дернулся, ибо все рокеры, дюжина крепких здоровенныхпарней слезли с мотоциклов и бросились на дурака. Тарас в испуге попятился:

– Вы чо, парни? Вы чо?

Дмитрий наконец решился сдвинуться с места, услышалпредостерегающий свист. Валентин наблюдал с брезгливой миной, Дмитрию покачалголовой.

Рокеры налетели как огромные черные псы на зайца. Тарасисчез, замелькали дубинки, цепи, кастеты. Оставшиеся в одиночестве женщинывизжали от восторга, вскакивали, глаза горели как фонари в ночи.

Дмитрий видел черные спины, взлетающие руки. Сейчас рукивыглядели вдвое мускулистее, а дубинки казались огромными. Он слышал сдавленныекрики, глухие удары.

В какой-то момент двое рокеров вытащили из толпы третьего.Кровь брызгала из разбитого лица тонкими струйками. Его оставили на асфальте,оба заорали люто девкам, одна завизжала и помчалась к ним, а они оба сновабросились в драку.

Еще одного вынесли из сечи, крови Дмитрий не заметил, ноэтот был в отключке. Девушки слезли с мотоциклов, их загорелые ноги мелькаликак шпалы под бегущей электричкой. Сраженных бойцов оттаскивали, быстрые рукипромакивали кровь.

Наконец толпа раскрылась как раскрывается тюльпан прискоростной съемке. В воздух подлетели двое, завалив сразу несколько соратников,Дмитрий наконец увидел Тараса. В разорванной рубашке, от одного рукава пестрыеленточки, но загорелые руки мелькают как поршни, крупное тело неуловимо быстросдвигается, ускользая от ударов, смазывая их мощь, ослабляя удары. Дмитрийслышал обозленные крики, вопли боли. Руки сержанта между тем торопливо ломалисуставы, перебивали кости, разрывали связки, пробивали головы, а когдасдвигался хоть на дюйм, то слышался хруст коленных чашек.

Когда из рокеров остались всего трое, один с руганьювыхватил монтировку, замахнулся. Тарас качнулся в сторону, руки мелькнули, идыхание остановилось в груди Дмитрия: рокер вздрогнул, а монтировка уже торчалаиз его груди, погрузившись на две трети.

Вожак отступил на шаг, побледнел, Тарас поспешно шагнулследом, Дмитрий услышал сухой хруст, что повторился трижды. Вожак медленновалился на асфальт, уже с перебитыми как соломинки толстыми костями, ужекалека, над виском провалилась кость, белокурые волосы стали алыми...

Джип по крутой дуге оказался рядом с Тарасом. Валентинзаорал:

– Заснул?

Дмитрий вздрогнул, орали ему, прыгнул через борт, Тарас ужерядом с Валентином, машина рванулась в тот же миг, его едва не перебросилочерез задний борт. Валентин стремительно вырулил дворами на широкую улицу,быстренько перестроился в левый ряд и погнал на скорости, часто поглядывая взеркало.