class="p1">Потому что, проклятье, именно для этого ему её и подарили! Отдали в собственность. Она принадлежит ему — телом и душой!

Душой? Но разве у неё вообще есть душа? Всего лишь нечистый дух, дарящий иллюзию жизни этой прекрасной оболочке. Элинайя была создана для того, чтобы ублажать мужчин, исполнять все их желания, даже самые непристойные. Она всего лишь игрушка.

Его игрушка.

Как зачарованный, не отрывая от прелестницы взгляда, Гай сделал шаг вперёд. Затем ещё один и ещё. Протянул руки, жаждая немедленно дотронуться до её тела, притянуть к себе, вдохнуть аромат чистой кожи и волос, волнами сбегающих по изящной спине. Сейчас он действительно отчаянно нуждался в этом — чтобы окончательно забыть предавшую его Присциллу, чтобы ощутить рядом чьё-то живое тепло. И готов был позволить себе минутную слабость, даже перешагнуть через свои принципы ради всего лишь одной ночи, проведённой со своим нежданным и нежеланным подарком.

Его пальцы почти коснулись её, как вдруг Элинайя резко отпрянула. На её лице отразился страх. Взгляд стал умоляющим — как будто просил не трогать её, и это отрезвило Лэндона. Он вспомнил, как она оттолкнула его ночью и сбежала из его спальни. И снова перед ним сейчас оказалась словно бы и не кукла, а настоящая — живая — девушка, напуганная таким напором с его стороны. И Гай устыдился. Он никогда не склонял женщин к близости против их воли, не покупал продажных девиц, потому что знал — большинство из них на эту стезю толкает нужда, необходимость растить детей или обеспечивать пожилых родителей. Не собирался поступать подобным образом и сейчас. Пусть даже и с той, на кого имел все права.

Однако всё происходящее ещё сильнее утвердило его в мысли, что с его куклой что-то очень сильно не так. Слишком уж она отличалась от остальных изделий Гримса. И чтобы выяснить о ней всю правду, нужно не откладывать визит в его мастерскую.

Да и самой Элинайне следовало бы устроить кое-какие проверки. Жаль, что Фрези Лийу сейчас не может видеть ауры. Она ведь говорила, что с аурой этой куклы что-то не то, но сама пока не понимала, что именно.

Глава 11

Гай Лэндон стоял совсем близко. Я слышала его прерывистое дыхание, касавшееся моей щеки. Видела его взгляд — страстный, одурманенный, точно пьяный. И понимала, как сильно этого мужчину тянет ко мне. Один мой полуодетый вид возбудил его не на шутку, а тут ещё и распаренная после ванны кожа, влажные волосы…

Когда он протянул ко мне руку, я отпрянула, испугавшись не на шутку. «Это неправильно! — кричало всё во мне, погружая сознание в панику. — Всё, что сейчас происходит, неправильно, так не должно быть!»

И лорд отступил. Убрал руку, так и не коснувшись меня, резко развернулся и ушёл в свою спальню. Да ещё и дверью хлопнул так громко, что я вздрогнула от этого словно ставящего точку звука.

«Он был уже практически у нас в руках! — возмущалась нечисть, у которой, к счастью, не получилось отобрать у меня контроль над телом прямо сейчас, видимо, помогло то, что я испытывала сильные эмоции. — Надо было брать его тёпленьким и тащить в постель! А ты своей реакцией всё испортила! Какого мужчину возбудит особа, которая уставилась на него взглядом загнанного оленёнка? Профукала ещё один шанс с ним сблизиться, тоже мне, скромница какая, настоящая ханжа!»

«Я не хочу так! — отпарировала я, шагая прочь из узкого коридора. — Не хочу! Он же видит во мне только куклу, да ещё и похожую на его бывшую неверную невесту! Всего лишь замену! Только красивое тело и… ничего больше».

«А ты хочешь, чтобы он в тебе твою прекрасную душу разглядел?» — сыронизировала Дюдюка.

— Да, хочу! — ответила я вслух, остановившись в пустой комнате прямо напротив того самого зеркала и глядя на всё такое же идеальное отражение, которое было очень и очень привлекательным… но не моим! Привыкну ли я к нему когда-нибудь или каждый раз так и буду в первое мгновение недоумевать, что там за красотка такая? — Хочу, чтобы увидел в этом теле мою душу!

«Ну и глупость, — фыркнула нечисть. — Пора бы тебе уже начать забывать, что ты когда-то была человеком и обладала свободной волей. Сейчас ты кукла, созданная для развлечения мужчины, а именно своего владельца, вот какие у тебя теперь обязанности! И библиотека тебе не поможет! Даже не надейся!»

— Не хочу забывать… — снова проговорила я почему-то вслух и опять, как недавно, почувствовала на глазах солёную влагу. Странно, у меня ведь не получалось плакать, а потом как-то само собой вышло, и вот уже второй раз я не смогла сдержать слёз. — Я человек, — выдохнула тихо, одними губами. — Меня зовут Элина. Я люблю белые розы и смотреть на закат, люблю кофе с корицей и танцевать, когда никто не видит…

С этими словами я вспоминала и ярко, в красках, представляла всё то, о чём говорила. Бабушкин сад и заменявший мне садовые качели потрёпанный пёстрый гамак, натянутый между двух крепких старых яблонь. Сладость сорванной прямо с грядки клубники на языке. Широкий экран летнего кинотеатра на набережной. Вкус любимого молочного улуна и мороженого с кусочками дыни. Движения в танце, когда всем телом отдаёшься звукам музыки и ритму. Сладкий сон на рассвете и пение птиц за открытым окном.

Всё это не только являлось моей прошлой жизнью, но и составляло неотъемлемую часть моей личности. Честно говоря, я никогда не понимала всего этого повального увлечения ботоксом, уколами красоты и прочими вмешательствами, призванными замедлить влияние хода времени на женскую внешность. Ведь те, кто к этому прибегал, стирали в том числе отметки о собственных счастливых моментах жизни: появившиеся от радостного смеха морщинки в уголках глаз, растяжки после долгожданной беременности на животе. Сейчас, когда мою душу и сознание вот так без моего согласия запихнули в кукольное тело, мне отчаянно хотелось вернуть свою, пусть вовсе не такую безупречную, но родную до малейшей чёрточки привычную внешность. Вернуть себя. И видеть в обращённых на меня глазах мужчины не одно лишь хмельное желание, но и любовь. Любовь к моей душе, а не к этому совершенному телу, которое не подвержено старению и появлению лишнего веса.

Возможно ли это?..

Мне вдруг показалось, что моё отражение подёрнулось рябью, а зеркало слегка засветилось по краю украшенной узорами рамы.

Гай Лэндон

Гай полночи не мог заснуть. Всё вспоминал случившееся в коридоре и не понимал, что