Всякому характерологическому исследованию приходитсябороться с огромными, благодаря сложности материала, препятствиями. Частобывает, что дорога, как будто уже проложенная в лесной чаще, снова теряется вдикой заросли, и нить совершенно путается в бесконечном клубке. Самое худшеето, что относительно метода систематического изложения уже добытого материала,относительно принципиального толкование успешных начал исследования – вновьподымаются серьезные сомнения, главным образом, в правильности принципаустановления типов. Например, в вопросе половых противоположностей оказалосьприемлемым только род полярности обеих крайностей и бесконечного ряда ступенеймежду ним. Нечто подобное полярности, по-видимому, можно применить и кбольшинству остальных характерологических явлений, о которых я буду говоритьвпоследствии. (Такое толкование предугадывал еще пифагорец Алкемеон изКротона); в этой области натурофилософия Шеллинга, быть может, переживет ещеиное удовлетворение, чем то возрождение, которое думал дать ей один физик ихимик наших дней.

Но основательна ли надежда исчерпать индивидуум прочнойустановкой его положения в определенном пункте линии, соединяющей двекрайности, даже бесконечным нагромождением числа таких линий, создав системукоординат для бесконечно многих измерений? Ожидая совершенного описаниячеловеческого индивидуума в форме какого-то рецепта, не подойдем ли мы снова копределенной конкретной области, догматическому скептицизму, махо – юмовскогоанализа человеческого « Я» Не ведет ли нас род вейсмановской Determinanten–Atomistik к мозаической психогномике, после того как мы отошли от «мозаичноипсихологии»?

Снова стоим мы перед старой и вечно новой проблемой: есть лив человеке единое простое бытие, и как оно относится к безусловно существующемув нем многообразию? Есть ли душа? Каково отношение ее к душевным явлениям?Понятно теперь, почему до сих пор не существовало никакой характерологии.Объект этой науки, характер, сам по себе проблематичен. Проблема всякойметафизики и теории познания, высший принципиальный вопрос психологии,составляет также и проблему характерологии, проблему «до всякой характерологиирассматриваемую, как научную систему». По крайней мере, это – проблемахарактерологии, стремящейся критически разъяснить все свои предположения,требования и цели, понять все различия посредством человеческой сущности.

Пусть характерологию назовут нескромной, но она хочет датьбольше, чем всякая «психология индивидуальных различий», и огромная заслуга Л.Вильяма Стерна состоит в восстановлении ее, как цели психологического познания.Она даст гораздо больше, чем простой свод двигательных и чувствительных реакцийв индивидууме, вот почему она и не может снизойти до остальных современныхэкспериментальных психологических исследований, представляющих лишьудивительную комбинацию статистических материалов и физической практики. Онанадеется остаться в сердечном согласии с богатой душевной действительностью,полным забвением которой единственно можно объяснить смесь психологии рычагов ивинтиков. Она не боится, что ей придется разочаровать ожидания студента, изучающегопсихологию, жаждущего познать самого себя, и что ей придется удовлетворять егопсихологическими изысканиями о запоминании односложного слова или о влияниинебольшой дозы кофе на процесс арифметического сложения. И совершенно ясно, чтоболее уважаемые ученые, представляющие себе психологию как нечто большее, чемучение об ощущениях и ассоциациях, среди господствующей в их науке пустыни,приходят к убеждению, что проблемы героизма, самоотвержения, сумасшествия илипреступления умозрительная наука должна на века передать искусству, какединственному органу их понимания, оставить всякую надежду не только постичь ихлучше (это было бы слишком дерзко по отношению к Шекспиру и Достоевскому), нодаже охватить систематически. Никакая другая наука, становясь нефилософской, неможет так скоро опошлиться, как психология. Освобождение ее от философии –истинная причина ее упадка. Понятно, не только в своих предпосылках, но иконечных выводах психология должна бы оставаться философской. Тогда бы толькоона пришла к убеждению, что учение об ощущениях не имеет абсолютно ничегообщего с психологией. Эмпирическая психология исходит обычно из осязания иобщих ощущений, чтобы закончить «развитием нравственного характера». Анализощущений составляет область физиологии чувств, и всякая попытка поставить еесоциальные проблемы в более глубокую связь с остальным содержанием психологииуспеха иметь неможет.

Большим несчастьем для научной психологии былопродолжительное влияние на нее двух физиков, Фехнера и Гельмгольца. Таким образоми было признано, что не только внешний, но и внутренний мир состоит из чистыхощущений. Единственные, два лучших эмпирических психолога последнего времени,Вильям Джеме и Рихард Авенариус, по крайней мере инстинктивно чувствовали, чтопсихологию нельзя начинать с осязания или мускульного ощущения, в то время каквся остальная современная психология – какая-то клейкая смесь ощущений. Это исоставляет недостаточно ярко выраженную Дильтеем причину, почему современнаяпсихология не касается проблем, обычно причисляемих к психологическим: анализубийства, дружбы, одиночество и т.п., – тут уж не поможет старое указаниена ее молодость; – да она и не может достичь этих проблем, потому чтодвижется в направлении, которое никогда не приведет ее к благоприятному концу.Вот почему лозунгом в борьбе за психологическую психологию должно быть преждевсего: долой учение об ощущениях из области психологии!

Характерология, в вышеуказанном широком и глубоком смысле,заключает в себе прежде всего понятие характера, т. е. понятиепостоянно-единого бытия. Как это уже рассматривалось в V главе первой частиотносительно морфологии, изучающей всегда одинаковые при физиологическихпеременах формы органического целого, так и характерология предметом своегоисследования предполагает нечто неизменное в психической жизни индивидуума,аналогичным образом проявляющееся в его душевных жизненных проявлениях. Тутпрежде всем характерология противопоставляется «теории актуальности»психического, не признающей ничего неизменного, потому что сама она покоится наосновании атомистики ощущений.

Характер не представляет из себя нечто, лежащее по тусторону мыслей и чувств индивидуума, напротив, он то, что открывается в каждоймысли и в каждом чувстве. «Все, что человек делает, типично с точки зренияфизиономика». Как каждая клетка скрывает в себе все свойства индивидуума, таккаждое психическое движение человека содержит не только отдельные «характерныечерты», а все его сущестсво, откуда в один момент выступает одно какое-нибудьсвойство, в другой-другое.

Подобно тому, как не бывает изолированных ощущений, а всегдатолько целый комплекс ощущений, широкое зрительное поле, подобно объекту,противопоставленному какому-нибудь определенному субьекту, подобно миру нашегоя, откуда исходит то один, то другой предмет с большей или меньшейотчетливостью. Подобно тому, как не могут ассоциироваться одни «представления»,а только отдельные моменты жизни различные состояния нашего сознания, взятые изпрошлого (каждое из них при этом обладает фиксационной точкой в поле зрения),так и в каждое мгновение психической жизни вложен весь человек и только вразное время падает ударение на различные пункты его существа. Это всегдапроявляющееся в психологическом состоянии каждого момента бытие и составляетобъект характерологии. Последняя образует, таким образом, необходимоедополнение к современной эмпирической психологии, находящейся в удивительномпротиворечии со своим названием и рассматривающей до сих пор исключительносмену в области ощущений и пестроту мира, пренебрегая богатством человеческомя. Здесь характерология, как учение о целом, являющимся результатом соединениясубъекта с объектом (оба они могут быть изолированы только абстрактно), оказалобы плодотворное воздействие на всеобщую психологию. Так, многие спорные вопросыпсихологии, быть может, ее принципиальные проблемы, может решить толькохарактерологическое исследование, так как оно укажет, почему один упорнозащищает одно, другой – другое мнение. Оно выяснит, почему люди не могутсойтись, говоря на одну и ту же тему: потому, что они имеют различные взглядына одно и то же событие или одинаковый психический процесс на том основании,что эти явления получают у каждого индивидуальную окраску, отпечаток егохарактера. Психологическое учение о различиях делает, таким образом, возможнымединение в области общей психологии.