— Будь спокоен, — Драк пытался вразумить Марса.

— Я иду за ними!

— Наш выход, Пётка, — прошептала я.

Баран, с радостным блеянием выскочил на поляну и бросился к Марсу, явно, ему больше симпатизировал.

— Ну как? — спросил Драк у меня.

Я, как могла кратко, рассказала о наших приключениях. Оба слушали внимательно, Марс при этом поглаживал Пётку по жестким кудряшкам.

К следующему утру мы с Драком отправились в поле, что колосилось недалеко от привала. Взяли котел с обыкновеннейшей водой, а я приготовилась вызывать квинтэссенцию. В школе стихий это одно из базовых занятий. Марс и Пётка отправились ловить кокцинеллид, в простонародье — божьих коровок, чтобы оторвать им крылышки.

Я подготовилась основательно — начерпала магии из Пётки, похоже, мой сосуд даже увеличился. Предстояла долгая медитация. Квинтэссенция — это вам не шутки.

Только спустя три часа, молния, наконец, ударила в наш котел, наполненный теперь уже живой водицей.

Драк и Пётка к тому времени наловили кучу божьих коровок и теперь их ладони сплошь заполнили желтые точки от этих насекомых.

Я сделала все так, как велела книга, на всякий случай даже пошептала заговор для пущего эффекта.

Вечером, уже четыре человека: я, Марс, Драк и Пётка отправились в путь в полном здравии и в своем обличье.

Весь пятый курс я вспомнила довольно быстро. Унылый курс. Самый грустный.

Анька весь учебный год истерила, умоляла, валялась в ногах, ненавидела, снова умоляла, ругалась, кричала, опять умоляла помириться с Ольвином. Он, в свою очередь, не смирился с разрывом дружеских отношений. Он приходил, просил, кричал и тоже умолял вернуть все. Я отказала обоим.

Честно говоря, я на них обиделась. Два самых близких мне человека обвинили меня в скверном характере, хотя все, что я делала хорошего предназначалось и для них. Не только для меня. Обоим я, несомненно, желаю счастья. Но раз оба обо мне такого плохого мнения, то, увы, пытайте это счастье без меня.

Я прекрасно знала и понимала, что они зависят от меня и, не смотря ни на что, любят. Тогда почему они позволили себе оскорбить меня? Я с ними откровенна и честна, убью за любого из них. А они так со мной. Я их простила. Но пусть помучаются. Потом придумаю что-нибудь.

Вот так запоздало и, может, не совсем искренне с самой собой, я рассуждала пока ехала в деревню под названием Ольковка. Практика, дреяггх ее ети! Аньку отправили в Бурунки, а Ольвина в город Грумбель. Все на нашем острове. А хотелось бы в Фертилию или Фрегацию, там, говорят, хорошо. Большая земля. Как раз недавно на престол последней взошел новый король Аварис. Надеюсь после окончания академии попасть к нему на службу.

Но пока я, верхом на лошади, чинно приближалась к Ольковке — крупной торговой деревне, единственной, где начали строить каменные дома.

— Здравия желаем, госпожа ведунья, — поприветствовал меня стражник на въезде в поселение.

— Предпочитаю, чтобы ко мне обращались ведьма или колдунья, — и обворожительно (с применением очаровательной магии) откинула кудряшки с правого плеча.

— Грамоту покажите, — невозмутимо попросил охранник, хотя глаза охмелели.

— Вот, — я протянула бумажку из академии.

— Проезжайте.

Мне выделили бесхозный домик на окраине, как у настоящей практикующей ведьмы. Мне следовало работать здесь два месяца, а потом писать курсовую работу. С пятого по десятый курс, это являлось обязательным условием. Что поделать. Надо, так надо. Тем более на бабульках в своей деревне я уже попрактиковалась. А кто еще ходить будет?

Люди в деревне обрадовались. Любили они практикантов из магической академии. Полноправных-то волшебников отправляли в крупные города или другие измерения для укрепления связей. Первую неделю я грустила. Каждый случай походил на другой.

— Здарова, милочка, — в приемную комнату ввалилась бабка, беснующаяся между пятьюдесятью и семьюдесятью годами. — Корова Зоренька заболела. Лежит, маковка моя, не ест ничего. Уж, похоже, сосет молоко у нее.

Пишу ей рецептик.

— Приехала из городу, значит, измываться над нами можно? — вскипятилась старуха.

— Что не так? — я даже удивилась. Довольно ответственно же к ее просьбе отнеслась.

— Каракули каки-то наскребла! Я почем знаю, что тут написано. Мы обычные жители, грамоте не обучены!

Проговорила вслух ей, что корове ее дать. Бабка успокоилась.

— Так, — говорит, — мне и прошлая сказала. Не соврала, видать.

Я тяжело вздохнула.

— Здравствуй, рыженька, — пришла тетушка лет сорока. — Житья нет мне. По-черному муж мой запил. Ну, дай ты мне хоть зелья какого. Сил больше нет. Зашибу его когда-нибудь.

В ее словах сомневаться не приходилось. Баба грузная, сильная, на домашних делах закаленная. Зашибет, точно. Говорю ей словами, что делать нужно.

— Приехала с академии своей, так думаешь, что мы тут неграмотные? Что ты мне словами все говоришь? Запомню я разве? На бумаге пиши, окаянная!

Я тяжело вздохнула, но написала.

— Храни тебя Небесно Солнце!

В один день у моей избушки скопилось чуть ли не пол деревни, галдеж стоял несусветный. Понабралась я, конечно, деревенских словечек…

— Иди, Гристина.

— Расскажи, все госпоже ведьме, она поможет.

— Давай, Гриста.

— Да чем она мне поможет? Не хочу. Вы пошто меня сюда приволокли?

— Вот, когда сгинешь, пожалеешь, что не обратилась. Иди, давай.

Ко мне в покои вошла тучная женщина с платком на голове, повязанным на затылке. Сложно назвать ее дружелюбной. Всем видом она пыталась показать, что просто вынуждена здесь быть.

— Что у вас стряслось? — довольно буднично спросила я.

— Угрожают мне, — с интересом принялась рассказывать тетка. Неприязнь ее всю, как волной смыло. — В общем-то, пояснюсь, — бодро, довольно и охотно рассказывала тетенька, — я, значит, дама весьма видная, — «точно», подумалось мне, — и, значит, гир (хорошее военное звание) на меня один запал, — дама цокнула и улыбнулась, придавив губы. — Жили мы счастливо. Вдруг, пока муж на службе был, приходит ко мне тип какой-то. Говорит, мол, ты свое объявление вывесила на доске? Я говорю, какое еще объявление? Представляешь, что он мне сказал? Об интимных услугах! И ведь ни одна скотина, — шепотом стала говорить бабка, — мне об этом не сказала. Выгнала я его в шею! Хоть он и много предлагал! Думала, ошибка, может, какая.

— Ага, — кивнула я.

— Потом, значит, ко мне еще один прокрался. Ночью. Силой взять хотел! Огрела я его кулаком по морде, значит! — она показала свое орудие. — Так вот. Пошла я к утру к доске. Гляжу, а и впрямь, висит. Мол, приходи ко мне любой, возьми силой! Представляете, госпожа ведьма?