смогла выдержать его взгляда — он словно прочёл её мысли и теперь не хотел делать вид, что ничего в них не понял.

— Она славная, твоя подруга, — тихо начал он, перебирая в руках оторванный листок.

— Уже нет.

— Не стоит терять друзей из-за… глупой ревности.

Марианна разгоряченно дернулась, но остановила свой порыв — в лице брата она прочитала нечто такое, что заставило её остаться на месте.

— Мы с тобой связаны навеки, — будто печально продолжил Герман. — Никто и никогда не отнимет меня у тебя, и наоборот. Но вот с друзьями это не работает.

— Ты бы хотел, чтобы я снова стала с ней общаться?

— Было бы неплохо. Тогда мы смогли бы проводить время втроём…

— Ты издеваешься? — злобно улыбнулась принцесса.

— Нет. И не думал. — Он избегал встретиться с ней глазами. — Но она действительно хорошая. Добрая, милая, славная. Она… — Молодой человек вздохнул. — Она неплохой для меня вариант.

— Тебе с ней хорошо? — не выдержала Марианна, и ждала его ответа с такой жадностью, что ещё немного и не усидит на месте — вскочит, затрясет его, пробует выбить правду…

— Наверное, да. Прошло слишком мало времени, чтобы судить об этом.

— И ты женишься на ней?

Печальная улыбка медленно изменяла заостренное лицо брата. Он поднялся, вышел из кустарника и остановился напротив лавки, на которой едва сидела взволнованная принцесса.

— Наверное… — вполголоса ответил тот, и мир под ногами сестры разверзся черной бездной. Пятнистая тень, что ложилась на кожу приятной прохладой, вдруг зажгла нестерпимыми лучами, слабый ветер стал удушливым, а стены дворца превратились в тюремную ограду.

— Я рада за тебя, — выдавила девушка и встала. — Мне пора. Приятно было с тобой поговорить.

— Марианна! — позвал брат, когда та уже сделала от него несколько шагов. — Не оставляй меня так…

— Мне уже пора.

Она сорвалась с места ровно в тот миг, когда его рука собиралась схватить её, и бежала вперед до тех пор, пока не убедилась, что брат не кинулся следом. Осознание бесконечной утраты и чего-то большего загремело в голове ударом колокола, и принцесса привалилась к какому-то дереву.

Нет никаких сомнений. Он — женится…

Глава 11

В покоях Марианны гулял ветер — бесконечный морской странник, врывавшийся без спросу и так же покидавший любой уголок, который бы ему надоедал. Но сегодня его благодатное присутствие утешало раскрасневшееся от слёз молодое лицо и сгоняло жар с кожи. Девушка сидела на балконе и смотрела в туманную от слёз даль, безуспешно избавляясь от удушающих мыслей. Каждый новый их виток, будь то приручение силы Асха или тренировка с Кордом, неизменно приводил к одному и тому же — к Герману.

— Детка, ты здесь? — В покои вошла Агата и сразу принялась искать любимицу.

— Здесь, — слабо отозвалась та, и вскоре пожилая женщина оказалась рядом.

— Что такое? Кто обидел мою крошку?

— Никто, нянюшка, меня не обидел.

— Тогда откуда эти тени? — Мягкая рука провела по лбу девушки, как бы разгоняя их.

— Ты когда-нибудь любила?

— О какой любви ты говоришь?

Марианна испуганно посмотрела на старушку, но быстро успокоилась — та ничего не знала, и спокойно ждала ответа.

— О той самой…

— Конечно, любила. Своего мужа.

— Он был хорошим?

— Он был замечательным! Но покинул меня раньше времени…

— Ты никогда не рассказывала.

— Это тяжело. — Агата потерла свои ладони. — И хотя прошло больше тридцати лет, я до сих пор помню его глаза, его волосы… Но, не будем об этом! — Она отвернулась и быстро стерла слезу.

— Уж лучше бы он умер…

— Кто?

— Он… Мне было бы не так больно.

— Фу ты! Что за глупости говоришь! — разозлилась старушка и даже толкнула Марианну в плечо. — Не дай морские богини испытать тебе то, что пережила я!

— Мне кажется, хуже и быть не может.

— Это только кажется! А вот когда ты будешь звать его, а он не отзовётся, вот тогда ты поймёшь, какой дурёхой была!

Принцесса хотела что-то сказать, но вместо этого по щекам заструились слёзы, и женщина по-матерински прижала её к себе.

— Мне так плохо, нянюшка… Мне никогда не быть счастливой!

— Все молодые так считают, а как приходит старость, то жалеют — что же я тогда не наслаждался, ведь тогда я был счастлив!

— У меня совсем другая история. Не как у всех.

— Это чем же она другая?

— Я точно знаю, что никого не полюблю…

Девушка отстранилась от Агаты и заметила улыбку, которая тотчас исчезла.

— Не смейся надо мной!

— Что ты!

— Ты никогда не была в моём положении!

— Конечно, не была. Но я прожила жизнь и многое понимаю, поэтому очень хочу тебе помочь…

— Но ты не помогаешь! — капризно заявила принцесса. — Вы все только издеваетесь надо мной!

— Да что с тобой? Кто же над тобой издевается?

— Все! Все…

Марианна подбежала к краю балкона, и у старушки зашлось сердце — вдруг выпрыгнет! Мало ли на свете было загублено жизней из-за неразделенной любви, и сколько боли и страданий пришлось пережить родным и близким из-за секундного глупого порыва… Но девушка остановилась, вцепилась руками в мрамор и нависла над шелестящими пушистыми пальмами.

— Ты даже не представляешь, с чем мне приходиться бороться…

— Ты так и не сказала, кто он, как его зовут? — Агата немного помолчала, раздумывая, задать ещё один вопрос или ограничиться, но всё-таки решилась: — Он уже женился?

— Мне страшно даже думать об этом, не то что произносить вслух…

— Но ты и так об этом постоянно думаешь. Выплесни всё, детка, тебе станет легче.

— Я не могу! — она закрыла лицо руками и повернулась. Её больше не сотрясали рыдания, но вся она как будто сжалась, уменьшилась, ей хотелось исчезнуть и в то же время она страстно любила жизнь. — Пообещай, что не будешь меня презирать, — необычайно серьёзным голосом сказала принцесса.

— Презирать?! Да у меня нет никого ближе тебя, детка! Как ты можешь о таком просить?

Агата перестала возмущаться, когда увидела тревожный, совсем не детский испуг в глазах любимицы и твердо добавила:

— Я никогда не буду тебя презирать.

— А ещё пообещай, что никто не узнает о моей тайне. Иначе… иначе я сброшусь со скалы!

— Марианна… — только и выдохнула старушка, быстро обвела своё лицо кругом и прижала руку к груди. — Не говори такого…

— Нянюшка, у меня больше нет сил держать всё в себе, но и рассказать без обещания молчать я не могу.

— Конечно, детка. От меня никто и ничего не узнает. Разве я враг тебе?

— Нет, но всё же мне важно слышать… Обещаешь