Тяжелый удар обрушился на мой затылок, лишая сознания. Никто, кроме стоящей неподалеку девушки, лично приставленной ко мне Яном, не мог знать: куда мы пошли и зачем. Уже погружаясь в обморок, я успела подумать о том, что снова во что-то вляпалась. И если я выберусь оттуда живой, ард точно меня убьет!

Очнувшись от «внутренней» тьмы, я попала во тьму «наружную». Все тело ломило, а голова болела так, словно по десятибалльной шкале боли она решила набрать одиннадцать баллов. Тесная дощатая тюрьма и ее активное кидание из стороны в сторону давали понять, что везут меня в деревянном ящике. Наличие оков на руках — что везут враги. Присутствие одежды на теле — что мои похитители отнюдь не простые разбойники с большой дороги. Я попыталась поменять положение тела. Вышло плохо, но некоторые мышцы все же удалось расслабить. В голове роились мысли, догадки, утверждения, планы А, планы Б… планы Я. Думать — это все, что я могла делать в своем незавидном положении. Но самое страшное во всей этой ситуации было то, что мое спасение целиком и полностью зависело от Яна, ни сном, ни духом не ведающего о похищении. Интересно, что он предпримет, когда узнает, что враги похитили… Азлириан! Вот балда! Я-то им зачем? После быстро распространившейся по миру новости о возвращении артефакта, любые действия недружественных мирливинам народов сводились к одному: получению камня и высвобождению Силы Первых.

Тот факт, что кольцо до сих пор плотно сидело на пальце, подтверждал, что враги знали о невозможности нашего разделения. А это, в свою очередь, значило, что в замке был предатель.

— Нужна остановка. Долары так долго не выдержат, — послышался хриплый мужской голос.

— Значит, потащим девчонку на себе.

— Мы ушли на приличное расстояние. Погони нет. Давай хотя бы темп сбавим?

— Я сказал нет! Ард Хор’атот ждет нас к ночи.

— Хорош, Хрон! Эджаб прав: при такой скорости долары упадут уже через час, а пешком мы вряд ли успеем к назначенному времени.

— А-а-аррр! Всем стоять! Отдых полчаса — и в путь.

Мы довольно резко остановились.

— Ящик снимите. И дайте животным воды, — скомандовал тот, кого назвали Хроном.

Мою «однушку» легко подняли в воздух, а затем весьма жестко поставили на землю.

— Вытащите Хранителя. Пусть кости разомнет. А то привезем помятую… У арда на нее есть планы, — нехорошо усмехнулся главный.

— А можно нам в качестве платы часок из этих «планов»?

— Закрой рот, Парф! Тебе что, мало пообещали? На десять таких хватит!

— Таких, да не таких.

— Разговор окончен. Тронешь — в Тхосе доедешь не весь. Эй, Эджаб, давай быстрее! Что ты там копаешься?

— Ключа нет.

— Как нет? Кто запирал ее?

— Парф.

— Па-а-арф? Ты чего удумал, гад?

— Честное слово, Хрон, я не при делах. Я закрыл девчонку и положил ключ в сумку.

— Где сумка?

— Да вот… а-а-а! Где сумка?

— Вот и я спрашиваю, Парф, где сумка? — угрожающе прорычал главный.

— Я… я… она была тут… а теперь ее… нет.

— Балван! В таком случае, на отдых еще десять минут — и в путь. Надо поскорее доставить заказ арду.

Мои надежды на освобождение, пусть и временное, рухнули. Я застонала от разочарования и беспомощности.

— Чего ты там? — поинтересовался один из похитителей, голоса которого я раньше не слышала.

— В туалет хочу, — ляпнула я первое, что пришло в голову.

— Ну, так сходи, — мужчины дружно рассмеялись.

— Боюсь, вашим зверушкам не понравится запах, с которым придется ехать до самого конца.

— Девка права. У доларов острый нюх. Ломайте крышку.

— А потом как?

— А «потом» будет потом.

Раздался пренеприятнейший скрежет металла и вместо «потолка» над моей головой оказалось небо. Ура! Я выпрямилась, разминая затекшие мышцы.

— А ничего так Хранитель. В сознании ты еще симпатичнее, — промурлыкал один из четверых, раздевая меня глазами.

— Аваргируз!

— Что? Заметь, Хрон, я к ней даже не подошел. Но ведь, правда, хороша.

— Аваргируз!

— Молчу, — недруг поднял обе руки и опустил голову, делая вид, что его очень заинтересовали собственные ботинки.

— Иди куда просилась, — повернулся ко мне главарь — закованный в доспех мужчина с растрепанными рыжими волосами и огромным безобразным шрамом на половину правой щеки.

Я покрутилась по сторонам. Неподалеку виднелась небольшая рощица с густой растительностью. Идеальное место для того, чтобы затеряться и выиграть несколько минут.

— Но здесь нет ни одного дерева! Можно туда?

— Нет.

— А что, мне прямо тут…?

— Вон, зайди за долара, если уж стесняешься.

За моей спиной стоял огромный зверь, чем-то напоминавший лигров Терры. Четыре мощные лапы, широченная спина, длинный хвост и внушительных размеров голова на мускулистом туловище, покрытом короткой серой шерстью.

Я осторожно обошла «скакуна» и наткнулась на ари, тихонько сидящую на земле.

— Ты? — вырвалось у меня.

— Простите меня, ардерия!

— Зачем ты это сделала?

— У них мой отец. Они бы убили его… — всхлипнула девушка.

— А сейчас ты едешь с ними куда? За лучшей жизнью?

— Не знаю. Но оставшись в Зорррхе, я бы уже была изгнана в Земли Первых. Ведь последний раз вас видели со мной.

— Но ты бы могла искупить вину, рассказав, в каком направлении меня увезли!

— Вы не знаете арда Янгора. Он не прощает предательства.

— А ты бы простила?

— Я сделала это ради отца.

— Эй, вы чего там шепчитесь? — окликнул нас, кажется, Парф.

— Я не могу тут! Мне надо в рощу, — нарочито громко отозвалась я.

— Эджаб, иди с ней!

— Вот спасибо!

— Тронешь ее — лично скормлю долару, — пригрозил Хрон.

— Да понял я уже.

— Если Хранитель убежит — тоже скормлю.

— Пойдем, — Эджаб грубо дернул меня за локоть, оглядываясь на главаря.

Я поплелась за мужчиной, пытаясь понять: как бесшумно обезвредить врага и в какую сторону лучше бежать. В голову, как назло, не приходило ни одной умной мысли. Когда мы подошли к роще, я резво юркнула за ближайшее дерево в надежде выиграть время. Как только я присела, из-за ствола на мое плечо легла мужская рука с намотанной на кулак косой, дав понять, что ужин долара очень хочет жить, и не намерен упускать пленницу. Сделав свои дела, я аккуратно расправила платье ровно настолько, насколько мне позволяли так и не снятые с рук оковы, и уже собиралась возвращаться к месту стоянки, но Эджаб вырос неприступной горой на моем пути.