запечатать проход? Каменная плита ушла в сторону, печатей видно больше не было.

Ч-черт.

На улице наверняка уже стоял поздний вечер или даже ночь. Оставлять подвал открытым было опасно. Пусть и прочитанное на скрижали все еще с трудом оседало в голове, но Сарада смутно подозревала глубокий смысл во всем этом. Слишком глубокий, чтобы позволить кому-либо прикоснуться к нему. А нежелательных людей, способных прочитать скрижаль, кроме нее, Саске и Итачи, наверняка было достаточно.

Шаринган был у Какаши-сенсея. Рокудайме все еще лежал без сознания, кроме того, он вряд ли подозревал о тайнах клана Учиха и вероятно не претендовал на них, но все же. Шаринган был у Данзо. Пусть с ним разобрался дядя, но сколько еще было таких неучтенных обладателей кланового додзюцу Учиха?

И тот человек в оранжевой маске. У него тоже был шаринган. Шисуи-сан… Почему ты ничего не рассказал мне о нем? Ты же явно знал. И знал немало.

Итак, лаз в подвал нужно было закрыть во что бы то ни стало. Бежать к Саске под дождем и спрашивать, как это сделать, не хотелось. Слишком унизительно.

Он же сам догадался? Или ему показал Шисуи?

Очарование догадливым отцом вмиг испарилось. Разумеется, Шисуи. Сарада в раздумьях прикусила губу.

Как же закрыть эту чертову плиту?

Она попыталась снять ближайший мат, но под ним был пол. Плита располагалась ниже. Сарада ползала на коленях вокруг дыры, свешивалась над краем. Пыталась вспомнить символы…

Стоп. Я… помню!

Ну конечно же! Она считала их шаринганом. Додзюцу аккуратно откладывало в памяти все, с чем сталкивалось.

Сарада поднялась и стала складывать печати. В этот раз пошло быстрее. Поймав волну, руки сами выполняли нужные печати. Сарада закончила складывать печати и сложила вместе ладони. Плита все еще помнила ее чакру. Откликалась.

Интересно, она пропускает только Учиха? Или любой человек может пустить на нее свою чакру и открыть проход?

Татами под ногами глухо завибрировали. Послышался каменный скрежет. Черный провал лестницы медленно закрывала плита.

****

Она вернулась домой после полуночи. На улице разбушевалась гроза. В свете фонарей мелькали быстрые косые капли и блестели глубокие лужи. Сарада на обратном пути промокла до нитки.

Переодевшись в сухое и заварив себе чай, она по привычке пересчитала тридцать восемь питомцев и планировала сесть за книгу по ядам, но что-то вновь потянуло ее к свиткам Шисуи.

Она знала, что все равно не сумеет прочесть их, но любопытно было сравнить по памяти, есть ли что-нибудь общее между письменами на скрижали и записями Шисуи. Какое-то мгновение там, в подвале Храма Нака, ей казалось, что да, но еще с тех пор ее раздирали сомнения, не придумала ли она себе все это.

От частого использования додзюцу за этот вечер значительно подсел запас чакры, и, активировав шаринган над развернутым свитком, Сарада ощутила легкое головокружение и даже немного тошноту. Расплывающимся от усталости зрением она взглянула на символы… и с удивлением обнаружила, что может прочитать текст.

«…каждым слоем понемногу изменять реальность…»

Усталость как рукой сняло. Сарада жадно пробежала глазами по записям. От восхищения и внезапной радости у нее захватило дыхание.

Получилось. Черт… Получилось! Но как? Я же ничего не сделала.

Слабость охватывала тело и разум все больше и больше, и Сарада погасила додзюцу. Сидя на своем диване в мертвой тишине квартиры, она уставилась на сюрикены, неизменно торчащие из стены между дверьми ванной и туалета.

Скрижаль. Она прочитала скрижаль. И только после этого смогла разобрать свитки Шисуи.

Без скрижали система шифра не была полной. Или же шифр Шисуи был многоуровневым и базировался на тайных записях скрижали. Шифр внутри шифра.

Пусть Сараде и стоило огромного труда пройти по этой цепи, чтобы разгадать тайну шифра, но все-таки ничего особенного в этом не было. Да, она устала за день, промокла, замерзла и вымоталась, общаться с вредным отцом и вновь посещать квартал Учиха было психологически тяжело, но сам принцип дешифровки не представлял особых сложностей для наследника додзюцу Учиха. Он был схож: и для свитков, и для скрижали, и для прохода в храм. Нужен был только ключ — глаза. По сути, за нее все делал шаринган.

Но чтобы выстроить шифр, основанный на шифре, нужно было понимать суть первого и самостоятельно разработать механику второго, чтобы шаринган его воспринял с легкостью и так же просто считал.

Невероятно. Шисуи-сан… Как ты это сделал?

****

Последние несколько дней Сарада разбиралась со свитками.

Понемногу она пришла к выводу, что автором свитков был не Шисуи. Он просто хранил их. А человеком, который разработал шифр и записал свои техники в свитки, был какой-то другой Учиха. Может, и кто-то из близкой родни Шисуи.

Сарада бесконечно уважала покойного товарища, но в то же время и знала его темперамент. Шисуи был не из тех, кто сидел бы и корпел над созданием многомудрых шифров и дивных техник. Общительный Шисуи наверняка тратил свое свободное время или на тренировки Саске, или на встречи с Кирэй и друзьями.

Четыре свитка она прочитать так и не смогла. Они не расшифровывались ни шаринганом, ни Мангеке. Ни по отдельности, ни все вместе. Учитывая методику шифрования, в цепи скрижаль-свитки наверняка были еще какие-то дополнительные звенья, о которых Сарада не подозревала.

В двух других обнаружились какие-то мудреные техники. Сарада попробовала в них вникнуть, но уровень не менее А-ранга остудил ее пыл: на их изучение пришлось бы потратить годы.

В третьем, а точнее, в первом, ведь именно этот свиток она случайно раскрыла по возвращению из Храма Нака, оказались техники иллюзий. И, что характерно, как раз в нем текст был написан уже рукой Шисуи. Сарада поняла это не столько по почерку, сколько по стилю.

При виде техник гендзюцу у нее часто забилось сердце. Она жадно вчитывалась в заметки Шисуи, втайне надеясь отыскать описание техники дяди, которой он погрузил Какаши-сенсея в длительный беспробудный сон. Но нашлось кое-что другое.

Сила Мангеке Шисуи, отныне запечатанная в хрупком тельце ворона Дроши, заключалась в технике высшего гендзюцу — Котоамацуками. Способность внушить человеку идею так, что он примет ее как свою, и жертва ни о чем не будет подозревать. Однако за каждую мощную технику есть своя плата. После применения Котоамацуками перезаряжалась около десятка лет. Слишком долго.

Но Шисуи даром времени не терял и на замену Котоамацуками разрабатывал другие техники, менее затратные, но более сложные в исполнении. Читать и