с Генри Льюином в «Хилтоне», сообщив ему, что их общий друг доктор Элиас Ганем счел, что Элвис не будет готов к открытию своего выступления 26 января, и что, на его взгляд, самое лучшее — отложить выступления прямо сейчас. Можно прочитать растерянность Полковника между строк, однако он умело скрывал это, отсылая Льюина к доктору Ганему за нужной формулировкой для пресс — релиза, который не будет разослан официально еще двенадцать дней. Он сделал все, что от него можно было ожидать в такой ситуации, он выполнил все неприятные обязанности со своим обычным профессионализмом, но никак нельзя скрыть того факта, что впервые он вынужден признать, что он и его клиент не в состоянии выполнить свои обязательства.

Это был трудный год, хотя и не без тех моментов, которые бы восполняли трудности. Он не был отмечен никаким «Приветом с Гавайев», но, с другой стороны, нельзя же ожидать, что такого рода редкостный триумф, случающийся раз в жизни, будет происходить ежегодно. Да, продажи записей падали, что верно, то верно, но посещаемость на его выступлениях в Лас — Вегасе неизменно оставалась высокой, а гастроли давали большие прибыли, чем когда — либо. За один только этот год, за семь недель гастролей, они заработали приблизительно 4 миллиона долларов за вычетом всех расходов, в добавление к тем 650–700 тысячам долларов чистой прибыли, которые они получили за выступления в Лас — Вегасе и на озере Тахо. Доход от продажи пластинок прибавлял, возможно, еще 750 тысяч долларов, разделяемых пополам, — сравнительно ничтожная сумма, пожалуй, однако далеко не лишние деньги для двух столь ненасытных транжир. Полковник не испытывал больших сомнений в том, что сможет продолжать шоу, если будет такая возможность, но его постоянно терзал один вопрос: хочет ли — или даже способен ли — продолжать Элвис?

Глава 16 ЛИСТОК НА ВЕТРУ

(январь 1975 — январь 1976)

Певец Элвис Пресли вчера отметил свое сорокалетие в уединении в своем особняке Грейсленд на бульваре Элвиса Пресли… В три часа дня он еще спал, когда его дядя Вестер Пресли позвонил от ворот, чтобы поздравить его. Вестер с 1957 года работал охранником у ворот Грэйсленда и с Рождества не видел племянника. Он сообщил, что Элвис разговаривал так, как будто чувствовал себя хорошо. Он сказал, что отдыхает и восстанавливает форму, чтобы снова выйти на дорогу. Он не хотел выходить из дома… Упоминание того, что он восстанавливает форму, разрослось среди журналистов, что Элвис «жирный и сорокалетний».

Memphis Commercial Appeal, 9 января 1975 года

На дом как будто обрушилась пелена. На кухне готовы были исполнить любой его каприз двадцать четыре часа в сутки; парни толпились внизу, чтобы отдать ему ежегодную дань уважения и, возможно, разделить с ним дары. Но Элвис не спустился. Только Линда и его кузен Билли имели неограниченный доступ в его спальню наверху, мир высмеивал его, и он отказался от обещания оставаться вечно молодым. Даже Джонни Карсон, которым он долго восхищался, отпускал шутки по поводу «жирности и сорокалетия». Элвис сказал Билли, что вряд ли сможет продолжать смотреть его программу.

Линда, которая недавно вернулась из Нью — Йорка, опровергала «бессердечные, жестокие, порочные слухи», что Элвис принимает наркотики. Она отметила в интервью журналу People, что «Элвис — федеральный офицер по борьбе с наркотиками!». Однако Элвису первое время она открывала свои истинные чувства, слезно убеждая его, что он губит себя. Тот Элвис, которого она видела каждый день, был человеком, который страдал от тяжелой депрессии, он часто с трудом мог встать с кровати. Но больше всего ее пугало то, что Элвис не противился своему самоуничтожению, ему было все равно. Однажды она спросила, что, по его мнению, являлось самым большим его недостатком. «Я — саморазрушитель», — ответил он, к ее удивлению. «И ты признаешь это?» — спросила она. «Да, я признаю это, но ничего не могу с этим поделать». И они больше никогда не говорили об этом.

Полковник был не менее обеспокоен. Как и Линде, ему не с кем было поделиться своими страхами. Вернон не хотел даже слышать об этом, так как не мог контролировать своего сына. Полковник понимал, что если он откажется пригласить Элвиса, то это сделает кто — то другой. В конце концов, если он сбил Элвиса с пути, то где же его пристанище? Полковник всегда гордился своей способностью выживать, но сейчас он сам себя загнал в угол. Сконцентрировав все усилия на единственном клиенте, он создал запутанную сеть взаимоотношений, лабиринт доверительных и контрактных соглашений, чтобы никто не мог вмешиваться. А теперь его волновал вопрос: сможет ли он из этого выйти?

Во вторник, 9 января, через день после дня рождения Элвиса, произошло событие, которое взбудоражило Полковника. Это было похоже на поворотные моменты в прошлом — случайная газетная заметка, которая попалась на глаза Полковнику. Это был торнадо в МакКомб, Миссисипи, от которого пострадало десять человек и сотни жителей лишились домов. Он нанес многомиллионный ущерб. Полковник немедленно позвонил Тому Хьюлетту, и вместе с бывшим руководителем RCA Джорджем Паркхиллом на следующий же день они вылетели в Мемфис. Это был первый визит Хьюлетта в Грейсленд, и он был удивлен, увидев дом Элвиса таким, каким его описывал Полковник.

«Я никогда не был внутри, и сейчас я был здесь, чтобы выполнить несколько неожиданное задание — уговорить Элвиса вернуться к работе. Элвис спустился к нам в халате, он выглядел тяжелым. Мы сидели в столовой за огромным обеденным столом, на стульях с высокими спинками. Беседа была короткой. А потом Полковник сказал: «Ты читал о проблемах в МакКомб?» Он ответил; «Да, это действительно ужасно». Полковник сказал: «Знаешь, я думаю, нам стоит поехать туда и устроить благотворительный концерт. Как ты думаешь?» «Знаешь, я не знаю… я не собираюсь работать», а Полковник ответил: «А я не собираюсь заставлять тебя работать». Полковник почувствовал, что лед тронулся. Элвис смотрел на меня с выражением; «А ты что здесь делаешь?»

Наконец Элвис сказал: «Хорошо, это прибавит нам несколько дат. Что, если я, мистер Паркхилл и Том поедем туда поговорить с сенатором и посмотреть, как там дела?» На самом деле у Полковника было уже все улажено. Итак, примерно через час Элвис сказал; «Отлично, позвоните мне завтра и расскажите, что происходит». Это означало, что он согласен вернуться к работе. Как только мы сели в машину. Полковник сказал Паркхиллу: «Джордж, позвоните сенатору,