— Дом — это понятие растяжимое, имеющее множество значений! Но, лично для меня: дом — это там, где безопасно! В идеале, конечно, там человека должны ждать родные, семья или просто надежда.

— Спасибо, что вытащили меня! — медленно поднимая правую руку, поблагодарил Кайл, чей измученный взгляд не вызывал у Дэмиена никаких положительных эмоций, кроме чувства выполненного долга.

— Не за что, полковник! — пожав руку Робинсону, добавил Грилиш.

Дверь процедурной распахнулась, и фельдшер подкатил к хирургическому столу инвалидную коляску.

— Синьор, я займусь пациентом! Вас, в ординаторской ждёт доктор Манфреди, — сказал фельдшер и прикинул на глаз по размерам, найденные в кладовке шорты и футболку для пациента. — Футболка будет для вас великовата, но всё же лучше, чем ничего! — с энтузиазмом в голосе заметил помощник врача.

— Секонд-хенд с трупа? — сбивчиво спросил Кайл.

— Ханжество, сейчас, вам точно не к лицу! — категорично высказал фельдшер. — Всё выстирано!

Дэмиен внимательно просмотрел составленный врачом из указаний по терапии список и проверил в сумке с «красным крестом» необходимые лекарственные препараты и расходники.

Скрип колёс инвалидной коляски отвлёк Грилиша от короткого потока мыслей, в котором он прикидывал путь до Цюриха. Фельдшер выкатил Робинсона на инвалидной коляске в коридор и покатил к машине.

Дэмиен запустил двигатель спорткара, приготовив на заднем сиденье место для Кайла, и увидел фельдшера, подкатывавшего инвалидную коляску к машине…

Москва. Центр города

Прошлое и настоящее сливались воедино, оставляя решающий шаг перед шагом за порог будущего. Мгновения стремительно пролетали перед глазами Громова, гнавшего по улицам свой внедорожник среди неперегруженного городского трафика.

Он бросил взгляд на кожаный портфель на переднем сиденье, где находился накопитель со всей информацией. Раскат грома ударил где-то поблизости и по крыше «Лексуса» забарабанил сильный дождь. Из динамиков стереосистемы доносилась тревожная и одновременно воодушевляющая музыка Шостаковича. Последняя надежда не желала умирать в сознание Михаила Ивановича, верившего в то, что директор Бояров сможет что-то изменить.

Стеклоочистители работали на предельной скорости, едва справляясь с ливневыми потоками воды, льющейся с небес. Видимость была крайне плохая, заставившая Громова сбросить скорость и свернуть в переулок, где трафик имел минимальную загруженность. Он включил противотуманные фары и добавил газа, желая, как можно скорее добраться до родного «круга» Лубянской площади.

Его глаза на мгновение закрылись, ощутив в груди внезапный прилив тепла и протяжный спокойный голос, пытавшийся раскрыть последние тайны, оставшиеся в жизни Михаила Ивановича скрытыми от него. Внезапно он понял, что все ответы, подобны прозрению, скрытому от человека до определённого момента, когда о них необходимо ему узнать.

Ливень ослабевал, плавно переходя в обычной дождь. Небеса расходились, отгоняя прочь свинцовые точи, принесшие с собой бурю.

Внедорожник повернул из переулка, и пристроился на небольшом отдаление от машины Громова.

Михаил Иванович увидел в зеркало заднего вида черный «БМВ», плотно севший на «хвост», и надавил на педаль газа, собираясь оторваться от настойчивого «поклонника».

Минивэн вылетел на перекрёстке, перегородив дорогу. Боковая дверь салона откатилась в сторону. Плотный огонь из автоматов «Калашникова» обрушился на кузов и лобовое стекло «Лексуса». Пули прошили радиаторную решётку и автомобиль полковника остановился.

Внедорожник «БМВ» сзади перегородил дорогу и из опущенных дверных стёкол высунулись стволы автоматов «Калашникова». Автоматический огонь изжалил кузов «Лексуса» сзади. Стекло багажной дверцы осыпалось на асфальт и коврик, но стрельба на этом не закончилась.

Громов упал, свалившись на переднее сиденье, словив перед этим пули под ключицу с левой стороны и спину в районе правой почки. Бронежилет скрытого ношения был пробит и из ран текла кровь.

Его рука медленно потянулась к пистолету в плечевой кобуре, но новый виток шквального автоматического огня изрешетил кузов и пули калибра 5,45 прошили спину Михаила Ивановича в нескольких местах и задели голову.

Дождь прекратился и яркий луч солнечного света из разверзавшихся туч, упал на частично осыпавшееся лобовое стекло и изрешечённый кузов внедорожника…

Глава 37

Рим. Дворец

«Первый» провёл ключ-картой по считывателю, открыв стеклянные двери лазарета, разъехавшиеся в стороны. Он вошёл внутрь и попал в достаточно просторный холл регистратуры, где за стойкой рецепции на офисном кресле дремал фельдшер. Спокойствие и тишина лазарета расслабили суперсолдата, направившегося в кабинет мэтра Дюбуа.

Врач сидел за рабочим столом на кресле, закинув ноги на пуфик, и выпустил изо рта табачный дым кубинской сигары, зажатой между пальцев.

Обилие разнообразных бумаг на столе не смущали мэтра Дюбуа, чьё уставшее выражение лица, требовало небольшого перерыва.

Поверх медицинской документации на углу стола лежал стетоскоп с медицинской шапочкой, а ближе к Полю стоял стакан с односолодовым виски. Его взгляд неотрывно блуждал по доске, где разноцветными маркерами были расписаны результаты всех проб, взятых у Сандры.

Мсье Дюбуа сделал глоток виски из стакана и перевёл взгляд на «Первого», остановившегося рядом с его рабочим столом. Суперсолдат посмотрел на записи врача на доске и понял, что очень далёк от медицины.

— Ты что-нибудь понимаешь из написанного? — сделав небольшой глоток виски и выпустив изо рта табачный дым, спросил врач.

— Если честно, то в общем-то ничего, — виноватым голосом ответил «Первый».

— Не удивительно! Иди сюда! — опустив ноги с пуфика на пол и встав с офисного кресла, произнёс Поль и, сделав тягу, подошёл к доске. — Итак, что я могу сказать с полной уверенностью! Каких-либо острых патологий, имевших возможность вызвать смерть, мною не было выявлено. Характер внутренних органов, повторюсь, в пределах возрастных норм. Ряд тестов выявил в крови повышенный гормональный фон, а также увеличение количества специфических лимфоцитов. Скорее всего, организм боролся с каким-то вирусным агентом, но выяснить точную этиологию возбудителя пока мне не удалось. Теперь по ядам! На данный момент могу сказать, что продуктов распада каких-либо явных отравляющих веществ в организме нет. Однако, различных ядов в мире насчитывается столько, что пока ещё даже не все известны. У каждого из индейских племён, к примеру, были свои оригинальные рецепты, которыми они не спешили делиться с чужаками, пришедшими с Запада.

— Если честно, то я мало что понял, мэтр! — с несколько растерянным голосом, добавил «Первый».

— Ты, в этом не одинок! — с ухмылкой на лице, адресованной прежде всего самому себе, сказал мсье Дюбуа и, подойдя к рабочему столу, отдал суперсолдату папку-скоросшиватель с отпечатанным заключением для синьорины де Монтенье.

— Спасибо! — взяв папку в правую руку, дополнил «Первый».

— Я бы не торопился с благодарностью! Вдруг синьорина де Монтенье решит тебе голову отвинтить в порыве гнева и недовольства, — выпустив изо рта табачный дым, произнёс врач и положил