тлеющую сигару на массивную металлическую пепельницу…

Женева. Международный аэропорт

Стивен вышел из терминала аэропорта и направился на парковку для арендных машин. Без «колёс» было бы очень сложно вести подобную работу и необходимость в автомобиле даже не обсуждалась.

Рваные облака плыли по дневному небу, а лёгкий ветерок скользил по лицу. Он вёз за собой чемодан на колёсиках, держа выдвижную ручку левой рукой. Мысли терялись одна в другой, пробуя нащупать верный путь в кромешной тьме коварного лабиринта.

Уотерсон снял автомобиль с сигнализации и убрал в багажник хэтчбека «Ауди» свой чемодан. Его рука легла на дверную ручку и потянула её на себя. Едва уловимый слухом щелчок замка, открыл перед Стивеном уютный салон автомобиля, где не было никаких излишеств.

Он бросил на заднее сиденье дорожную сумку и занял своё место на водительском кресле. Двигатель хэтчбека запустился и Уотерсон включил первую передачу. Сквозь опущенные стёкла передних дверей в салон залетел поток прохладного воздуха, а в зеркале заднего вида, показался отдалявшийся терминал аэропорта.

Улицы Женевы встретили Уотерсона невысокими домами с черепичными крышами и минимальным гостеприимством. Швейцария — это не та страна, где лояльны к чужакам, особенно, если у них нет больших денег.

Небольшие кафе и уютные ресторанчики встречали классическим меню немецкой кухни с добавлением французской на исписанных мелом досках.

Спокойствие и размеренность жизни всегда отличала Швейцарию от других стран. Здесь всегда умели хранить собственную самобытность, устоявшую даже перед полчищами нацистов Третьего Рейха. Секрет этого успеха был прост, как никогда! Войны без денег никто не в силах вести, а здесь их всегда было много!

Офшоры дали этому миру новые возможности и в Швейцарию хлынули новые потоки «грязных» денег, нуждавшихся в тишине и условной анонимности.

Стивен заехал на подземную парковку, полумрак которой напомнил ему о том, что он попал в свою стихию, там, где кончается обманчивая ясность и наступает разнообразие условностей.

Хэтчбек занял парковочное место и двигатель автомобиля заглох. Уотерсон вылез из салона, достал из багажника чемодан и перекинул дорожную сумку через плечо. Рядом находился неплохой отель, где соотношение цены-качества позволяло остановится на неопределённый срок. Он не знал, сколько времени проведёт в Женеве. Стивен в общем-то не знал ничего, даже то, чем закончится завтрашний день.

Колёсики чемодана издавали небольшое поскрипывание, напоминая Уотерсону о том, что он не лучший хозяин вещей, которыми так часто пользуется, но при этом готов заботливо сдувать каждую пылинку со своих диорам и моделей. Хобби — это то, что спасает человека от серости будней, дарит радость, но не может подарить счастье!

Стивен поднялся по каменным ступенькам и очутился на улице, среди городской жизни, изобиловавшей спокойствием и своей размеренностью.

Он ступил на «зебру» и, энергично пройдя по переходу, оказался на другой стороне улицы. Уотерсон прибавил скорости своему шагу и остановился у парадного входа в небольшой отель. Он зашёл в уютное фойе, где среди диванчиков и журнальных столиков с различными журналами и газетами, находилась стойка рецепции. Внутреннее оформление деревянными панелями из ореха добавляло интерьеру теплоты и радушия гостеприимства.

Ключ-карта открыла дверной замок, и Стивен зашёл в свой номер за швейцаром, молодым парнишкой с албанскими корнями и благожелательной хитрой улыбкой, рассчитывавшим на неплохие чаевые.

Светлый уютный номер без излишеств напомнил Уотерсону о далёком прошлом, разделившем его жизнь на «до» и «после». Он дал швейцару пятьдесят евро, чтобы не обманывать ожидание парнишки, тем более что в его случае, лишний помощник в каком-либо мелком деле, точно не помешает.

Стивен положил дорожную сумку на журнальный столик и плюхнулся в небольшое кресло. Он вытянул усталые после перелёта ноги и удобно расположил руки на мягких кожаных подлокотниках…

Нью-Йорк. Верхний Ист-Сайд. Центральный парк

Раннее утро приветливо пригрело яркими лучами солнца, пробивавшимися через густую листву деревьев. Новый день открывал перед Романовым свои объятия, чьё обманчивое радушие лишь сильнее настораживало его. В любом случае, он не собирался отступать, находясь в шаге, от возможных ответов на все вопросы. Удел истины: скрываться между правдой и ложью, где лучшей подсказкой остаётся собственное сердце. Оно всегда покажет правильный выбор, только помыслы и стремления человека должны быть чисты, как журчащая вода родника.

Андрей поднял голову вверх, смотря на чистое небо через линзы солнцезащитных очков и ощущая прилив свежих сил.

Неспешный прогулочный шаг вдоль дорожки, сменялся короткими остановками, приближая Романова к историческому особняку. С каждым новым днём Андрей чувствовал, как полевой оперативник с позывным Призрак, медленно умирает внутри него. Он сам прекрасно понимал, что его время прошло! Такие, как Романов были уже не нужны и представляли огромную опасность, исходя из своих знаний и умений. «Хэппи-энды» в разведке крайне редки! Они в основном остаются лишь на страницах художественной литературы и в кадрах кинолент.

Андрей шёл по дорожке, наслаждаясь атмосферой утреннего парка. Мимо пробегали горожане, следившие за своим здоровьем, а также прогуливались люди постарше, мучимые бессонницей и ищущие спасение среди красот парка. Жизнь в современной суете порождает одиночество и понимание того, что ты просто не успеваешь жить!

Стены особняка с усталостью наблюдали за утренней жизнью парка и смотрели на водную гладь озера, словно, пытаясь увидеть в своём отражение ту вечность, которую хранили в своих залах.

Взгляд Романова упал на циферблат наручных часов и запомнил положение секундной стрелки. В его распоряжение было не более минуты, чтобы присмотреться к особняку. Обилие замаскированных камер видеонаблюдения, фиксировавших всё, что происходит в непосредственной близости, изучалось специалистами МВБ и при необходимости передавалось в ФБР.

Андрей сунул руки в карманы бежевой ветровки и всё тем же прогулочным шагом пошёл вдоль по дорожке, направляясь к озеру, от которого веяло сыростью и утренним холодком. В кармане брюк-карго завибрировал сигнал пришедшего сообщения, но Романов решил не отвлекаться на него и, как можно скорее, покинуть зону пристального наблюдения…

Рим. Дворец

Витражи комнаты, заменявшие в окнах обычные стёкла, пропускали, едва заметный свет. Библейская тема цветной мозаики изображала распятие Христа, из чьего тело торчало острие копья, пробившее плевру. Легионер сжимал в руках древко, собираясь покончить с муками обречённого на смерть. Тело Спасителя с терновым венцом на голове обмякло на кресте и над Голгофой зависли свинцовые тучи.

Глава Синдиката встал с удобного мягкого кресла, выполненного в викторианском стиле, и подошёл к комоду, где рядом с золотыми часами начала XIX века в форме фонтана, стоял хьюмидор из сандалового дерева.

Табачный дым кубинской сигары рассеялся по комнате и