которого к нему притащили. Он самый обычный человек, уж Андерсу как мастеру созидательной магии это определить труда не составило. Тело не разлагается, как у вурдалака, а красный лириум ниоткуда не растёт, как у красных храмовников. Да от него разит скверной, и выглядит он больным, но как раз для мужчины это и не было удивительным. Андерс сразу назвал его старым Серым Стражем, чей срок подошёл к концу и Зов дал о себе знать. Только вместо того, чтобы последовать традиции и спуститься на Глубинные Тропы для своего последнего сражения, он решил дожить свой век на поверхности.

А теперь Андерсу говорят, что он о родном мире знает ещё меньше, чем казалось.

Но кричать о невозможности мужчина себе не позволил. За свою жизнь он увидел слишком много этой невозможности, и поэтому в конце концов Андерс только прикрыл лицо руками и с тяжёлым вздохом решил всё ещё раз обдумать.

В принципе, если принять услышанное, многое встаёт на свои места. Таинственный маг работает с Тенью, как легендарные сомниари. А ведь сновидцы в нынешнее время огромная редкость: один в несколько поколений. Он знает устройство блокаторов, раз умеет их не только ломать, но и обходить, обманывать, а ведь ныне знаний о них практически не сохранилось. Знать бы, как они хотя бы выглядят, а уж какое там «обходить». И ещё он имеет просто колоссальный магический чистый резерв без использования лириумных зелий или специальных усиливающих амулетов. Андерс из-за окончательного объединения своей сущности со Справедливостью считал, что свою связь с Тенью одной из самых сильных, но тут появляется маг, на фоне которого он выглядит, как сопляк Круга, впервые призвавший стихийное заклинание.

Именно все это превосходство становится вполне объяснимо, если прекратить уходить в отрицание услышанного. И с приходом такого вывода к Андерсу пришло и принятие. Мир точно сходит с ума.

— Ты слишком спокоен для того, кто притащил сюда жреца.

— Он не жрец.

— Но ты же сам сказал…

— Древний магистр — да, но не жрец. Учёный, наверное, которого припахали помогать с ритуалом.

— Это он тебе сказал? — хмыкнул Андерс, опять сомневаясь в услышанном, поскольку все известные источники всегда говорили только о семи магистрах-жрецах.

— Да это и так понятно. Болтает только о магии — ничего другого его и не интересует. Одного одержимого напоминает, такой же нудный, — на последних словах Гаррет усмехнулся, а Андерс фыркнул, поняв, что говорят о нём.

— Это в прошлом…

— А что магов уже перестали угнетать?

— Нет. Но с меня достаточно. Тогда, в Киркволле, ты подарил мне жизнь, и я хочу прожить её без борьбы.

Хоук прекрасно понял желание друга и не думал его осуждать. За то, что совершил Андерс, за взрыв церкви Защитник никогда его не осуждал. Очевидно же, что проблему с рабским положением магов можно было решить только таким радикальным образом, лицемерная Церковь по-хорошему не понимает.

Война магов и храмовников привела к огромным жертвам невинных? И что? А сколько невинных погибло во время Священного Похода на Долы? А во время восстания Андрасте? А во время применения Право Уничтожения? Один только храмовник в третьей эре убил больше тысячи магов! Почему же об этом священная Церковь не вспоминает?!

Убедившись, что друг свыкся с тем, кто же на самом деле сейчас был в его пациентах, и не хочет, схватив вилы, мчаться линчевать «выродка Тьмы», Хоук не остановился на одном откровении и решил рассказать, откуда второй магистр вообще взялся. Пересказал слова Варрика, который участвовал в том походе до Бреши.

Рассказал и о том, каким образом магистр появился на Конклаве.

— Стоит ли мне говорить, что это невозможно? Никто не может выжить в Тени. Корифей превратился в порождение тьмы, едва туда ступив, — за время рассказа голова слушателя стала настолько тяжёлой от творившегося в разуме слома всех известных ему законов Тени, что пришлось опирать её на руку.

— Варрик собственными глазами видел, как Безумца выкинуло из разрыва.

Андерс тяжело вздохнул, уже даже не зная, как свыкаться с услышанным.

— Наверное, впервые я проклинаю своё любопытство, — еле слышно пробурчал он.

— Зато теперь, зная всё, ты наконец-то всерьёз возьмёшься за его лечение. Твоё «ему и так ничего не угрожает» меня не устраивало. И если потребуется ещё какая-нибудь помощь — окажешь, — даже пугающе строго произнёс Гаррет, ставя перед другом условия за выплату старого долга.

— Зачем? Разве ты не собираешься его передать Инквизиции, если он единственный, кто может закрыть Брешь, и запираешь девчонку, чтобы она не передала сведения своим? — спросил Андерс, не понимая смысл второго озвученного условия.

С ответом Гаррет помедлил. Да, Безумец был нужен для закрытия Бреши, поэтому его необходимо передать Инквизиции. Ради этого же Хоук и принял участие миссии по поиску беглеца. Но сейчас мужчина сомневался. Какие гарантии, что Инквизиция не усмирит магистра, когда тот закроет Брешь? Да никаких. И Хоук не хотел быть причастным, пусть и косвенно, к усмирению мага, спасшего его жизнь.

— Нет. Я не могу позволить отправить его на усмирение. Спасать мир, жертвуя долгом, не собираюсь. Наспасался уже. Если надо — пусть сами его и ищут.

— Говорят, что маги вступили в Инквизицию на добровольной основе. Думаешь, Совет будет рисковать их доверием ради усмирения одного?

— Не забывай — Совет почти полностью состоит из церковных, а эти сволочи могут только усмирять, если видят мага, которого не могут контролировать. Искатель ему лично говорила, что руку с меткой отрежут, а его усмирят за ненадобность. Поэтому он от них и скрывается.

От таких слов глаза Андерса тут же вспыхнули яростью. За «ненадобность»? В руках Инквизиции мог оказаться «тот самый» тевинтерский магистр! Он ценен своей силой в нынешней войне! Он мог бы столько всего рассказать о времени, в котором жил, помочь историкам создать правдивую истории Тевинтера, колыбели всех нынешних государств! Раз он учёный и знает очень много о магии, он мог столько всяких знаний передать нынешним магам, возможно даже вернуть систему обучения Древней Империи! Но церковники считают важным только метку?! А он всего лишь «ненадобность»?! Да как они смеют?!

От возродившейся злобы на Церковь и лицемерие некоторых не-магов Андерсу уже было неважно, что они говорили о первом порождении тьмы, существе, выжившем в смертельном окружении Тени. Теперь целитель полностью разделял решение друга и без всякого там выполнения долга готов был оказать любую помощь гостю из прошлого.

Да хоть трижды Брешь поглотит этот чёртов мир, но они не смеют жертвовать своим сородичем ради того, чтобы Церковь в