— А венатори на меня, значит, не претендуют? — хмыкнул он.

— Мы никогда не «претендовали». Старший только хочет защитить тебя от Инквизиции.

Магесса искренне верила в то, что говорила, ведь задания «схватить вора Якоря» Корифей никогда не давал, не желал смерти своему сородичу и даже небывало озверел, когда Самсон предложи свой план по насильственному захвату цели. Однако хромой маг слишком упрямый, раз хочет и дальше геройствовать в гордом одиночестве. «Откуда такое безрассудство в столь рассудительном человеке?» — удивлялась Кальперния, чем-то иным нежели «безрассудство» она не могла назвать его упрямство.

Вот и сегодня, когда, казалось бы, все обстоятельства сошлись, чтобы дать ей возможность его переубедить, но Безумец в очередной раз ответил отказом. Когда Кальперния глянула на мага, то увидела, что он лежал и просто хмуро посматривал на потолок. Казалось, что он её не слышал. Но девушка понимала, что всё он прекрасно слышал, но продолжает так неприлично отмалчиваться, потому что не желает разговаривать на эту тему. Так он делал и раньше, а поэтому магессе пришлось лишь вздохнуть и не надеяться развить сказанное. Ей упрямство настоящего магистра, помноженное на возраст, точно не переспорить.

Какое-то время они пробыли в тишине. Кальперния отвернулась и вновь погрузилась в ожидание. В ожидание чего на этот раз, если маг уже пришёл в себя? Она не знала, возможно, теперь в ожидание, когда же он восстановится и сможет сам позаботиться о своей свободе, что позволит ей уйти отсюда и наконец-то отдохнуть уже самой. А заодно сейчас девчонка ждала возможной просьбы, если мужчине что-то понадобится. Предлагать сама помощь или пялиться на него (поэтому и отвернулась) девушка не решилась. Не понаслышке бывшая рабыня знает, каким ударом по самомнению для магистра является слабость или болезнь. Эрастенес, к примеру, когда болел, подпускал к себе только минимальное количество слуг, потому что считал для себя позором предстать перед кем-то (даже перед собственным рабом) слабым.

Впрочем, зря она привязывает на Безумца очередной ярлык «настоящего магистра», ведь он слаб всегда, поломанные ноги ему ни красоты, ни статусности уж точно не прибавляют, но этот недостаток он не скрывает, а принял его и научился использовать в свою пользу.

— Сетий накажет тебя, если узнает, что твоё самодурство чуть не стало причиной твоей гибели? — спросил Безумец, очевидно, решив обсудить её поведение, которое чуть не привело к гибели.

— Наверное, нет. Он слишком занят, чтобы тратить время на мои промахи, — Кальперния ответила честно. Хотя поднятая тема «наказания» заставила её насторожиться.

— Жаль.

— Ж-жаль? — удивлённо воскликнула девушка и, вскинув голову, наткнулась на строгий и холодный взгляд магистра, говоривший о том, что он сейчас совсем не шутил.

— Именно. Наставник несёт ответственность за своего ученика. И твоё безалаберное поведение, в первую очередь, оскорбление его чести. Будь я на его месте, порки тебе бы не избежать.

С одной стороны, эти слова напугали девушку, потому что она была уверена, что у мужчины рука не дрогнет выполнить задуманное, но, с другой, мысли о наказании заставляли её искать защиту от нахлынувших воспоминаний в злости. Конечно же, бывшая рабыня на себе испытывала всю боль плети. Первое, что она в своей жизни помнила, как она ребёнком стояла на рынке рабов, вынужденная терпеть удары плетью, благодаря которым торговец заставлял свой «товар» стоять ровно и выглядеть более презентабельно для потенциальных покупателей. От воспоминаний своей, уже казалось, прошлой жизни, от постоянных унижений, одиночества и ежедневного страха закончить свою юную жизнь «свойством» в ритуале магистра Кальперния оскалилась, стараясь и эту слабость скрыть за злостью. В тот момент она подумала, что Безумец специально решил упомянуть именно рабский способ наказания, чтобы напомнить ей о её происхождении. Девушка ни за что бы не поверила, что даже самый строгий учитель и за самый страшный промах посмел бы высечь высокородного ученика. Ведь люди аристократичных кровей неприкосновенны…

— Хороший наставник не ставит привилегии ученика выше обязанности воспитать хорошего мага, — словно уловив мысли девчонки, произнёс Безумец.

— Хочешь сказать, что твой наставник ударил бы тебя за подобный промах? — всё ещё не веря в слова мужчины, фыркнула магесса. Образ сновидца, настоящего магистра, был именно неприкосновенен в её глазах.

— Наставником для меня был мой отец, и родство его никогда не останавливало от желания бить меня по рукам до крови, пока любое заклинание не будет исполнено безукоризненно. И да, он точно бы не остановился на одной только плети, чтобы выбить из меня даже мысль о возможном повторении свершённого самодурства, — говорил Безумец, а сам гулял по недавно всплывшим воспоминаниям, вспомнил и наказание за порванную эльфийскую книгу из семейной коллекции. Хотелось улыбаться, ведь для него теперь это только память из уже давно прошедшего детства, незабываемый опыт. Но тогда-то ему было очень и очень больно.

Злость исчезла, и Кальперния в очередной раз отругала себя за столь резкую реакцию на слова мага. Его знания и личный опыт огромны, к его словам стоит прислушиваться хотя бы из уважения. И в первую очередь, ей. Он ни разу не дал ей усомниться в собственной лояльности к ней, а она продолжает искать повод, чтобы оскорбиться.

Заодно девушка теперь могла быть уверена, что ещё тогда, на берегу озера Каленхад, угадала, что мага обучали методом кнута. Спокойный и рассудительный мужчина слишком уж неестественно периодически срывается из-за ошибок ученика.

— Мне, правда, жаль, что так получилось, — всё, что оставалось сказать девушке, извиняясь и за самодурство в ту ночь, и за сегодняшние сомнения в словах мужчины.

От тяжести мыслей и совершённых ошибок Кальперния вновь опустила голову и наконец-то, вспомнив о приличии, решила отодвинуть стул подальше. И самой надо было поругать себя осознанием глупости своих действий, и сновидцу перед глазами не маячить. В конце концов, он спас её, и имеет полное право, как ему угодно, отзываться о ней.

Но в тот момент руку девчонки накрывает белая рука мага, не даёт выполнить задуманное, что, конечно же, её удивило.

— Не успев разобраться с последствиями одной ошибки, ты спешишь допустить новую.

— Нет, я не…

— Сбегаешь, чтобы самостоятельно решить проблемы, вместо того, чтобы просить помощи.

Чувствуя прикосновение его приятной, хоть и прохладной руки, девушка заворожённо смотрела в глаза магистра, которые растеряли былую строгость и даже злость из-за разговора о её необдуманном поступке и сменились на такой же тёплый взгляд, который она видела тогда, на корабле… Он готов её выслушать, помочь…

— Я не могу… Магистр должен… — на этот раз повторять ту же ошибку, отмахивать и уходить от