class="p1">— У них на лапах, между пальцев, расположены небольшие перепонки. Именно благодаря этому волки могут, не проваливаясь, передвигаться по глубокому снегу. Эти же перепонки помогают им держаться на воде и быстрее плыть. Так что да, они умеют плавать, и более того делают это прекрасно, — рассказал маг о волчьих особенностях, которые узнал, наверное, как раз тогда, когда готовился к созданию этого тела.

Кальперния хихикнула. В этом и есть весь Безумец: из простого ответа умудрился устроить поучительный монолог.

* * *

Следующие дни прошли в том же относительном перемирии. Маги двух непримиримых организаций продолжали нарушать тишину лазарета гневными выкриками и нежеланием видеть друг друга, но они продолжали терпеть соседство, не смея покинуть дом. Разумеется, такое хозяйничество в собственном доме не нравилось Андерсу, но он снисходительно не обращал внимания на склоки, правильно посчитав, что лучше ему потратить все свои силы на лечение хромого мага, чтобы поскорее избавиться сразу от них троих, чем пытаться вразумить каждого по отдельности. Особенно, когда один из магов был упрямый Хоук.

Заодно всем им оставалось радоваться, что в лечебницу до сих пор не ворвалась городская стража. Собирая сплетни в портовом районе, Гаррет узнал, что неизвестных беглецов вроде как и искали, но раз до сих пор не нагрянули к ним, значит, искали не там. Вероятно, зная, что в тюремной камере перевозился командир венатори, тевинтерцы посчитали, что побег эта организация и устроила, высадив на шхуну мобильный десант на маленькой лодке. Наверное, это сподвигло их искать пленников у предполагаемых шпионов террористов, а уж точно не у лекаря-беженца.

Сегодня, во время ежедневного обхода, в комнату, полностью отданную важному пациенту, Андерс зашёл с насторожённостью, которая стала его сопровождать с тех пор, как Хоук выдал тайну хромого мага. Боялся ли мужчина того, кого к нему притащили? В принципе, нет: не было повода, поскольку глаза продолжали видеть обыкновенного человека, а не легендарное первое порождение тьмы. Ну, не похож он на того, кого стоило бояться, хотя и сам Безумец не давал для этого повода. Андерс бы даже назвал его самым примерным гостем из этой компашки беглецов. Даже когда начал приходить в себя, не создавал никаких проблем, не рвался встать и доказать всем, какой он сильный и независимый (а по его опыту так делал не только Гаррет, но и другие, особенно неспокойные, подопечные, считающие себя умнее квалифицированного врачевателя), а проводил всё время за чтением книг, которые нашлись в доме.

Чего тогда, спрашивается, Андерс не мог чувствовать себя полноценным хозяином дома? И сам не понимал. Он испытывал странный трепет. То ли от всё ещё теплящегося страха перед неизвестностью. То ли от чувства недосягаемости древнего тевинтерца, который и старше (на все тринадцать веков старше), и благороднее по происхождению (ближайший потомок первых магистров — самых величественных магов в людской истории), и сильнее по магическому таланту (да любые попытки мага нынешней эпохи показать своё «магичество» на фоне способностей обученного сомниари просто смехотворны), и имеет просто бесценные своей уникальностью (потому что бездарные потомки не смогли сберечь труды древних магистров) знания. То ли, наоборот, дело было в ожидаемом любопытстве — да какой дурак бы отказался послушать человека, своими глазами видевшего древний мир, тот самый, который для местных являлся потерянной из-за бездарности некоторых исторических личностей державой, а для остального Тедаса — Империей Зла!

Правда и сам Безумец не имел желания тешить любопытство очередного «заинтересованного». В первую очередь, для него-то это был разговор не о чём-то «древнем и далёком», а о родном доме, ставшем так неожиданно, всего-то несколько месяцев назад, навсегда для него потерянным. А во вторую, целителю он не настолько доверял, чтобы непринуждённо вести с ним беседы. Хотя и враждебно настроен к новому знакомому не был, поскольку человека, который и поднял Круги на восстание, нужно хотя бы уважать. Даже если остаток своей жизни Андерс проведёт в покое, то сопорати всё равно отомстят ему: впишут его в историю под именем самого опасного террориста и врага за всю историю церковного Тедаса.

На вошедшего в комнату мага Безумец глянул только раз, убедился, что в его руках нет опасных вещей, а в глазах — опасных намерений, а потом вновь вернулся к книге. Андерс привык к такой реакции и совсем не оскорбился. Наоборот, такое поведение его вполне устраивало, поскольку хромой маг не мешал работать и не лез (как это порой бывает) с советами, считая, что он лучше лекаря знает, как нужно лечить.

Но Андерс знал, что это равнодушие напущено. На травяные отвары, которые его заставляли пить, магистр с недоверием косился. Но его знания в траволечении, очевидно, ничтожно малы, а потому послушно пил, всё равно не имея возможности как-то проверить состав. Зато когда Андерс переходил к лечению с помощью магии, он отчётливо чувствовал изменения в Тени, присутствие посторонней силы. Очевидно, Безумец внимательно следил за его аурой. И здесь уже его не обмануть, поскольку лечебное заклинание от вредящего он различил бы сразу. Впрочем, бывший Страж и не собирался его обманывать.

Вот и сегодня Безумец скривился, когда ему была протянута кружка с очередным настоем. Андерс даже не сдержался и усмехнулся, потому что у мужчины каждый раз было такое лицо, будто бы это будет последний глоток в его жизни. Но он всё равно выпивал, потому что и сам чувствовал, что, что бы тут ни было намешано, оно действовало, лечило буквально перегоревший до износа организм.

Не получив возражений, Андерс избавился от гнетущей его неуверенности и уже смелее приступил к осмотру пациента. Осмотрел его через призму заклинаний созидательной школы, убедился, что с магией у сновидца всё в порядке (даже лучше — огромный резерв восполняется удивительно быстро), только того же самого нельзя было сказать о нём самом. Откинув одеяло больного по пояс, целитель ожидаемо наткнулся на слишком уж худую грудь мужчины. Его белая кожа точно повторяла рельеф каждого кости: ребра, ключицы. Ну точно мертвец мертвецом. От тычка костяшек пальцев в ребро Безумец вздрогнул от неприятного ощущения и боли, а Андерс же нахмурился.

— Думаю, скоро я могу тебя уже отпустить, твоя магия приходит в норму. Но вот ты сам… стоит ли мне говорить, что такая истощённость опасна? Изведёшь себя голоданием, и однажды точно уже никуда не встанешь, — профессионально строго и беспристрастно отчитывал Андерс.

Безумец его слушал внимательно, но говорить что-то в ответ не стал. И раньше-то в своём мире он не особо следил за собой — запасётся в длительный