Говард подобрал кувалду и начал движение по ориентировочному маршруту. Катакомбы умеют удивить своих посетителей и на их гостеприимство не стоит рассчитывать. Изначально они были убежищем для первых христиан, живших во времена Римской Империи. Их судьбам сложно было бы позавидовать: вечные гонения, пытки и чудовищные казни. Возможно, странное эхо — это стоны неприкаянных душ, ищущих своё пристанище среди сырости и мрака подземелья.

Журчание сточных вод и сырая кирпичная кладка добавляли «колорита» к вони дерьмом неизвестной этиологии. Льюис остановился и опустил свой взгляд на экран GPS-навигатора. В его голове царила неразбериха, но он мужественно противостоял самому себе: сомнениям, апатии, желанию всё послать к чертям и исчезающей вере в собственные силы.

Говард резко выдохнул, стараясь перебороть нараставшее волнение, и снова посмотрел на экран навигатора. В его памяти на мгновение возник её образ, проклинаемый и любимый одновременно. Никто не был виноват в том, что Льюис выбрал путь воина, послав куда подальше возможный домашний и семейный уют.

Он убрал в подсумок навигатор и, поставив кувалду рядом с ногой, дотронулся руками до сырой кирпичной кладки. Кевлар стрелковых перчаток прошуршал по стене и Говард принялся простукивать, пытаясь найти искомую пустоту.

Его руки обхватили рукоять кувалды и, размахнувшись, нанесли акцентированный удар в пустоту кирпичной кладки. Один сильный удар сменял другой, пока стена не начала рассыпаться на глазах, подобно песку времени, утекавшему сквозь пальцы.

Говард пролез в пролом в стене и оказался в узкой галерее, где сырой холод пробирал до костей. Многочисленные выбоины среди камней имели неизменный атрибут в виде человеческих костей, что в общем-то не смущало Льюиса, видавшего в своей жизни места с более жутковатой составляющей.

Одна галерея сменялась другой, но «артефакты» оставались прежними и не добавляли настроения. Говард в очередной раз сверился с навигатором и, убрав его обратно в подсумок на модульном бронежилете, нанёс несколько ударов кувалдой по стене. Куски сырой стены полетели в разные стороны, а кости посыпались под ноги.

Льюис пролез сквозь прорубленный кувалдой лаз, попав в параллельную галерею некрополя. Он находился где-то под замком Святого Ангела. Узкие ходы в различные дворцы Ватикана, напоминавшие хорды, были повсюду. Главной задачей оставалось: не ошибиться в маршруте и не заплутать среди этого долбанного некрополя.

Мрачную атмосферу, царившую вокруг, скрашивала лишь одна мысль, что любой путь имеет своё начало и конец.

Говард быстрым шагом преодолел хорду хода, которая привела его к такой желанной массивной дубовой двери, укреплённой коваными пластинами со стойким налётом ржавчины. Он выпустил из рук рукоять кувалды, со звоном брякнувшей о каменный пол, и достал из кармана тактических брюк отмычку, не имевшую ничего общего, с её современными образцами.

Открыть старый заржавевший замок, не являлось лёгкой задачей, но к этому Льюис был мысленно готов.

Капельки пота скользили по коже лба и задерживались на бровях, а руки продолжали работать над вскрытием многовекового замка. Говард сжал зубы, чувствуя онемение в пальцах, сжимавших ручку отмычки. Руки тряслись от усталости, а ткань баффа впитала в себя проступивший пот на лице.

Замок поддался и скрип ржавых петель дубовой двери, ознаменовал бессмысленность сопротивления взломщику.

Узкий проход довёл Льюиса до каменной лестницы, поднимавшейся вверх. Очередной перекрёсток судьбы был готов открыть перед Говардом свои тайны и заключить в крепкие объятия неизвестности.

Неспешно поднимаясь по ступеням каменной лестницы, он вытащил из кобуры на ремне пистолет «SIG-Sauer» с навинченным на ствол глушителем, ожидая в любую секунду возможную западню в виде сработавшего замаскированного датчика движения. Неровная кладка каменных стен, говорила о том, что этому ходу многие сотни лет. Льюис упёрся в дубовую дверь, на удивление, не имевшую никакого замка, кроме бронзовой ручки. Однако, этот факт не мог ввести Говарда в заблуждение, ожидавшего в любой момент попасть под невидимый луч датчика движения.

Льюис аккуратно приоткрыл дверь и очутился у кованых перил лестницы, среди пола и стен, выложенных белым мрамором, отполированным до блеска. Теперь можно было перевести дух и приготовиться к решающему броску до покоев кардинала Де Санктиса.

Оторвав правое колено от холодного мраморного пола, Говард тихо поднялся по ступеням лестницы и очутился в просторном холле дворца, где толком негде было спрятаться за исключением нескольких скульптур с постаментами.

Дворец кардинала Де Санктиса ничем не удивил Льюиса, исходя из своей довольно аскетичной культурной составляющей. Здесь не было ватиканского колорита фресок, а только безликие стены, обложенные мрамором, вызывавшие ощущения холода и некого безвременья.

Говард быстрым движением в пригнувшемся состояние добрался до одной из статуй, с которой в туже секунду слился воедино. До парадной лестницы было совсем близко, но тихий разговор, приближавшихся швейцарских гвардейцев, производивших обход, внёс свои коррективы.

Несколько горевших настенных светильников составляли единое дежурное освещение дворца, рассчитанного на то, чтобы не напрягать психику кардинала Де Санктиса, привыкшему скорее к полумраку, чем к яркому свету.

Льюис не собирался в этот раз пополнять свою коллекцию из убиенных им душ, продолжавших терзать его из ночи в ночь, изрыгавших проклятия и пытавшихся свести его с ума.

Гвардейцы в строгих чёрных костюмах приближались, параллельно переговариваясь, как между собой, так и по рации с помощью беспроводных гарнитур с командным центром.

Говард среди темноты обогнул статую и оказался за спиной гвардейцев. Быстрыми движениями он преодолел несколько метров и, проскользив на брюках по отполированному мрамору, оказался за тумбой, выполнявшей декоративную функцию.

Охранники завернули за угол в коридор, ведущий на кухню и различные подсобные помещения, включаю комнату для дежурной смены гвардейцев.

Вскочив на ноги, Льюис пробежал несколько метров и взбежал на ступени парадной лестницы. Он пригнулся насколько это было возможно, чтобы его силуэт не был выше кованых перил и оказался на площадке второго этажа.

Звуки шагов в виде цоканья каблуков туфель по идеальному паркету, насторожили Говарда и он, перепрыгнув перила, спрятался за колонной.

Гвардеец несколько раз зевнув, завернул к парадной лестнице и медленно начал спускаться по ступеням вниз. Спешить ему было некуда. В Ватикане вообще было не принято куда-то спешить! Исключения составляли лишь финансовые потоки, циркулировавшие в системе банка Святого Престола.

Льюис вынырнул из-за колонны и, сжимая в правой руке рукоять пистолета с глушителем, растворился во мраке коридора. Он прижался к стене и начал быстрое передвижение к покоям кардинала.

Волнение переполняло душу Говарда и ему казалось, что вот-вот и он захлебнётся в этом дерьме окончательно. Самые сложные шаги в жизни те, которые кажутся последними перед финишной чертой, где царит лишь